Ты моя самая - стр. 7

— Возможно, ты права! Но ради него я смогу пройти огонь и воду и даже пожертвовать своей жизнью. Знаю точно: он сделал бы для меня то же самое.

— О чём ты говоришь? Это ведь просто безумие, которое напало на вас обоих. Вот до чего могут довести частые встречи с этими варварами. — Неожиданно пришла догадка: — Мама, он ведь тебя заразил страшной болезнью — страхом. 

— Нет, это не страх. — Меланта улыбнулась. — Это называется любовью.  

— О, боги! Пусть меня минует это безумие!

— Дочь моя, ты не должна так говорить!   

— Почему? Почему я не должна так говорить? — Мирра исподлобья смотрела на мать. — Каждый волен сделать свой выбор. И это — мой!

— Я понимаю, — Меланта ласково улыбнулась дочери. — Но ты должна запомнить одно: мы лишь можем предполагать, как сложится наша жизнь, а боги располагают нами.

— Я сама творец своей судьбы, — в сердцах произнесла Мирра, переодеваясь для официального приёма у царицы-матери. — И я тебе это докажу. 

— Ты глубоко заблуждаешься.

4. Глава 4

Ожидая, пока её пригласят в главный зал, Мирра с тревогой расхаживала под дверью. За ней недовольно наблюдали воительницы, стоящие на посту. 

“Что же на этот раз придумала царица-мать? Она прежде никогда меня не приглашала во дворец. Мы всегда виделись только в неофициальной обстановке, а сейчас все советники и военачальники здесь. — Мирра покосилась на дверь, встретилась взглядом с одной из  воительниц и узнала Дианиру. То сочувствие, что читалось на её лице, напугало Мирру до дрожи в коленях. Она чуть не бросилась к подруге с распросами, но вовремя остановилась, вспомнив, что, находясь в карауле, нельзя было произносить ни слова. — Значит, всё гораздо хуже, чем я думала!” 

Дверь распахнулась, и Ария — главный советник Танаисы — пригласила девушку в зал. 

Мирра шла по проходу между своими сёстрами-воительницами и старалась ни на кого не смотреть, потому что боялась увидеть на лицах жалость и сочувствие. 

“Боги! Да что происходит?” 

Немного не дойдя до трона, опустилась на одно колено и приложила сжатый кулак к сердцу. 

— Здравия и процветания нашей Великой матери царице! — Мирра покорно склонила голову. — Пусть Боги благословят и одарят всеми благами земной жизни нашу любимейшую Танаису Кифийскую. 

— Поднимись, дорогая, — голос царицы величественно поплыл по залу. — И подойди ближе, я хочу видеть твои глаза, когда ты будешь давать мне клятву в том, что сегодня по доброй воле отправишься на гору Аморем и пройдёшь через обряд посвящения в женщины. 

— Нет, — твёрдо произнесла Мирра, поднимаясь с колен и встречаясь взглядом с царицей. В зале повисла напряжённая тишина, казалось, все боялись даже дышать. — Я не могу дать такой клятвы, потому что не буду этого делать.