Ты - Моя ошибка - стр. 67
– Нам далеко ехать? – ворвалась в мои размышления Снежинка, когда я остановился на последнем светофоре. Ненавижу красный. Ненавижу ждать.
– Так не терпится? – я глянул в зеркало и заметил, как она, надув губки, хмыкнула и отвернулась. Недотрога, блин.
– Вдруг, ты не доживешь? Истечешь здесь кровью, и что потом прикажешь делать? – прозвучал ответный ход. Мне стало смешно, знала бы она, перед кем храбрится.
– Рот в рот, слышала такое?
– Ты о чем-то кроме этого думать можешь?
– Сказать, что ты мертва?
Но ты жила лишь сутки.
Как много грусти в шутке
Творца!
Не знаю, зачем я вспомнил стихи Бродского. Вообще я не фанат поэзии, а уж тем более данного автора. Просто память хорошая: могу прочесть один раз и запомнить. С минуту Ульяна молчала, а я поглядывал в зеркало, наблюдая за очередной сменой выражения лица. Раздражение сменилось задумчивостью. Обычно после такого девушки говорят что-то вроде: «ох, как круто» или другую фигню, комплименты всякие. Хотя я не балую дам рифмой. Но Снежинка продолжает упорно выделяться среди всех и просто молчит. Что с ней, черт возьми, не так?..
– Мне казалось, – произносит неожиданно Ульяна, когда я окончательно теряю надежду услышать хоть какое-то подобие восторженной реакции.
– Что тебе казалось? – я заворачиваю в сторону новостройки, останавливаюсь напротив шлагбаума и тянусь за пластиковой картой.
– Всевышний создал бабочку мертвой, потому что дал ей такой короткий срок жизни, – говорит Снежинка.
Моя рука зависает в воздухе, а в горле застревает ком размером с теннисный мячик. Оглянувшись, я спрашиваю у нее:
– А разве это не так?
– У Бродского странные стихи. И нет, я не считаю, что он прав. Бабочка прекрасна, она за свой короткий век может увидеть многое и ей этого будет достаточно. Она не рождается мертвой. У нее потрясающие узоры на крыльях, непохожие на других. Так и человек, он неповторим, по-своему идеален. Порой может казаться, что наша жизнь не имеет смысла, как и полет бабочки. Но это не так, далеко не так. И выучи другой стих, этим ты можешь соблазнять только дурочек!
Теперь и я замолкаю. Перевариваю. Ладно, отдам должное: эта девчонка необычная. Она уловила больше, чем я пытался заложить. Она почувствовала многое, только соединить в единое целое не смогла. Неужели для кого-то я перестал быть закрытой книгой?– Намек понял, – я улыбнулся в ответ, в этот раз искренне, без высокомерия, которое мне присуще. Ульяна тоже неожиданно улыбнулась. Всего на секунду мы будто приоткрыли свою скорлупу, позволив заметить то, что прячем под тяжелым замком.