Ты – моя нежность - стр. 12
Надя себя и не выдала, вела как обычно, вот только душа её пела, когда видела Артёма, когда он её касался, разговаривал с ней.
Во время каждой перевязки он подолгу всматривался в её швы так, что или сама Надя, или медсестра не выдерживали и спрашивали: всё ли в порядке. Всё и было в порядке, швы отлично заживали, не болели.
Прошла неделя. Надя пришла на очередную перевязку, а медсестра в перевязочном кабинете сказала, что Надю выписали из больницы и теперь ей на перевязки ходить в поликлинику. Поликлиника находилась в том же здании только в другом крыле – Надя направилась туда. Пока шла, размышляла, почему он ей не сказал во время последней перевязки, что будет её выписывать, что теперь всё будет по-другому? Хотя, в принципе, она понимала, почему не сказал – он вообще с ней мало разговаривал.
На перевязку его, конечно же, позвали. Как всегда осмотр, стандартные вопросы о самочувствии. Но на этот раз Наде так не хотелось, чтобы он уходил, какой-то страх поселился внутри, причину которого Надя не понимала. Она поинтересовалась, когда будут снимать швы. Артём Игоревич словно ждал этого вопроса, уверенно сказал, что на 21-й день – швы как раз должны хорошо затянуться. Попрощался и вышел, а медсестра стала утешать Надю, мол, не переживайте, врач прав, всё будет хорошо. Вот наивная женщина! Надя и не переживала! Её душа пела от радости – сегодня был только 13-й день после операции, значит, еще минимум 2 раза она точно увидит его, услышит его голос, почувствует его прикосновения!
Через день Надя пришла на очередную перевязку. С утра сердце её было не на месте, как-то тяжело было на душе. Очереди в перевязочный кабинет не было, и Надя сразу зашла. В кабинете была не та медсестра, что в прошлый раз. Она поинтересовалась у Нади, с чем пожаловала. Потом пригласила сесть на кушетку. Сняла повязки, осмотрела швы и…
«О, господи, что она делает?» – в ужасе подумала Надя.
Да, сомнений не было – медсестра снимала швы. Перед глазами Нади поплыли черные круги, голова закружилась.
«Это конец!..» – кричало её сердце.
А медсестра тем временем пошла за врачом. Вот он вошёл, посмотрел Наде в глаза.
«Скажи! Скажи, что это не правда! – кричала в душе она. – Скажи, что они на месте. Ты же обещал сам их снять!» – Надя с мольбой смотрела на Артёма.
Он присел на стул возле кушетки, а медсестра начала хвастаться, что она уже всё «чик-чик». И так гордо это говорила, с таким ожидание похвалы... Артём Игоревич молчал. Промолчал, когда она и во второй раз похвасталась своим «чик-чик».
Потом он тихо поинтересовался самочувствием пациентки, сказал, что всё хорошо заживает. Чинно встав со стула, направился к выходу, открыл дверь, повернулся к Наде – дал пару советов, отвернулся. Однако и шага не сделал, замялся, не спешил выходить. Надя смотрела на него и понимала, что он не хочет уходить. Она и сама этого не хотела. Но всё же он ушел… После его ухода в кабинете воцарилась тишина. Медсестра, так и не заметив удручённого состояния пациентки и хмурого взгляда врача, посоветовала ей уточнить у Савченко стоит ли ещё приходить, по её мнению – не нужно.