Ты мой яд, я твоё проклятие - стр. 18

А вернувшись в комнату, застала мявшуюся на пороге горничную.

– Доброе утро, нейди, – поклонилась та. – Позвольте проводить вас на завтрак.

Завтрак? Опять наедине с дин Ланнвертом? Опять выслушивать оскорбления? У меня и вчера-то кусок в горло не лез.

– В покоях мессира? – уточнила я.

Сомневаюсь, что у меня есть право отказаться, но я была полна решимости хотя бы попробовать.

– В малой столовой, нейди.

Хм. Если в столовой, то можно и пойти. Я была ужасно голодна.

И тут я вспомнила, что моё единственное платье порвано так, что в нём никак нельзя появиться.

– Скажи… – обратилась я к девушке и замялась, понимая, что не знаю её имени. – Как тебя зовут?

– Нея Гирамс, нейди, – она снова поклонилась.

– Скажи, Нея, ты можешь принести мне иглу и нитки? Я вчера… очень неудачно зацепилась.

Горничная ничем не показала, что удивлена:

– Конечно, нейди.

Когда дверь за ней закрылась, я вздохнула с облегчением. Сейчас она принесёт швейные принадлежности, я приведу в платье в порядок… хотя рано или поздно мне всё равно придётся задуматься над гардеробом, нельзя несколько дней подряд не менять его. И особенно нижнее бельё.

Но вряд ли дин Ланнверт позволит мне съездить домой за одеждой. И вряд ли здесь есть женские вещи – разве что он предложит мне платье служанки. Я представила себя в тусклом тёмно-сером наряде и приуныла.

Ждать пришлось недолго. Я вертелась перед зеркалом, прикидывая, как удачнее всего зашить разрыв, когда в коридоре послышались шаги. Вот только они были тяжёлыми, размеренными, мужскими.

Я напряглась, прикрыла грудь. Встала вполоборота к двери. Она растворилась, и я с замиранием сердца увидела, что предчувствие сбылось. На пороге стоял дин Ланнверт – в нежно-бирюзовой рубашке, хорошо оттенявшей его светлые волосы, бежевых брюках и высоких сапогах.

Я некстати подумала, что уж он сам недостатка в гардеробе явно не испытывает. Вон, и переоделся, и шейный платок навязал. И вообще выглядит отвратительно свежо.

Дин Ланнверт опёрся плечом о косяк и с пару минут молча меня разглядывал. Лицо его было непроницаемо, но на губах плясала кривая усмешка.

Наконец он сказал, насмешливо вздёрнув бровь:

– Уже раздаёшь слугам указания? Быстро же ты освоилась.

Я вспыхнула. Всего-то попросила иглу с ниткой, а этот!.. И горничная хороша, нет чтобы молча принести требуемое – так полетела к хозяину докладываться.

– После того как вы, нейд, посмели порвать мне одежду, – я с вызовом уставилась в высокомерное лицо, – мне кажется, вы могли бы и сами озаботиться моим гардеробом. Или вы желаете, чтобы я разгуливала по вашему поместью голой?