Ты мой грешный рай - стр. 2
***
В дверь робко поскреблись, отвлекая Вадима от бумаг, и он с неудовольствием поднял голову. Просыпался рано, чтобы успеть увидеться с дочерью перед тем, как уехать на работу, у них с Сонечкой это превратилось в своеобразный ритуал. Он приходил к ней в детскую, легонько тормошил сонную девочку, или безжалостно щекотал, пока она не заливалась смехом, а потом на руках нес умываться.
Соня росла на удивление послушным ребенком, и в пять лет была очень смышленой. Начала рано говорить и ходить, в два с половиной годика наизусть заучивала длинные стишки, песенки и знала много сказок, которые Вадик неизменно читал ей перед сном. Редко капризничала, и была для мужчины настоящей отдушиной в том хаосе дел и суматошного ритма жизни, где он вертелся.
Возможно, его мать права, он чересчур баловал дочку, потакая любому капризу, но поступать иначе Вадим не мог. Соня лишилась материнской любви, едва появившись на этот свет, и он всеми силами старался компенсировать недостаток такой заботы. Нелепая гибель Тани перевернула привычный мир с ног на голову, он остался один с новорожденной дочкой на руках, и времени предаваться скорби попросту не было…
— Вадим Сергеевич…
Загорский взглядом пригвоздил возникшую на пороге домработницу к месту, и отрывисто бросил:
— Что еще, Юлия Андреевна? Вы почему до сих пор дома? Я велел Диме отвезти вас с Соней по магазинам!
— Дело в том… — женщина умолкла, нервно теребя край яркого шарфа, и не смела смотреть на Вадима.
— В чём?
— Она увольняется. — на одном дыхании выдала Юлия, и обреченно вздохнула.
О ком шла речь, ему было понятно. Очередная няня собиралась уходить, и Вадик отнюдь не был удивлен. Они не задерживались в его доме надолго, пожалуй, только предшественница Галины смогла выдержать чуть больше полугода. Нет, он не был тираном в истинном смысле этого слова, каковым его считали все поголовно жители поселка, однако, причина всё же заключалась в нём.
Слишком требовательный, подавляющий своей властностью, горячий нравом, а в порыве гнева и не стесняющийся в выражениях. Вадим это признавал. Но всё равно испытал раздражение, услышав, что нанятая неделю назад в качестве няни девушка бросала их в самый неподходящий момент — накануне его отъезда в город.
— Она настроена решительно? — поморщился мужчина, рассеянно пригладив русые, собранные в кулек, волосы.
— Более, чем. Я еле её успокоила. Плакала навзрыд. — подтвердила его худшее опасение Юлия Андреевна, поддев пальцем круглые очки, великоватые для её птичьей мордашки.
Понятно… Не далее, чем час назад он сурово отчитал Галю за то, что оставила на ночь открытыми форточки в комнате Сони. На дворе сентябрь, от сквозняка девочка могла запросто простудиться, но, видимо, эта идиотка приняла его выговор уж слишком близко к сердцу. Хотя, он, конечно, был не прав, когда обозвал её недалекой умом дурочкой, которую вообще нельзя подпускать к детям.