Ты мой дом - стр. 37
– Осталось немного! – обернувшись, кричит мне Дема. Он продолжает идти, и в какой-то момент моя нога вдруг цепляется за нечто твердое на земле, и я лечу вниз, больно ударяясь о торчащий корень дерева.
– Черт, – в глазах темнеет от боли, и мне приходится задержать дыхание на несколько секунд, чтобы переждать приступ.
– Ты как? – раздается над головой голос Демы. Я вижу, что он и сам еле стоит на ногах.
Пытаюсь встать, но не могу – адская боль пронзает лодыжку. От злости на себя хочется разрыдаться. Я снова оказываюсь на земле.
Осмотревшись по сторонам, Дема присаживается спиной ко мне.
– Забирайся, – а сам рукой о дерево держится, чтобы не упасть.
– Нет, я сама, – пытаюсь подняться, но тщетно.
Он осекает меня сердитым взглядом.
– Белка, не зли меня! Сейчас не до твоих выкрутасов!
Решаю, что спорить с ним себе дороже. Да и на самом деле, я вряд ли смогу сделать и пару шагов с такой ногой. Вцепившись ледяными ладонями в его плечи, забираюсь к Огги на спину. Он поднимается, все еще придерживаясь рукой о ствол дерева.
Жар его тела немного спасает от холода. Но я все еще дрожу от каждого дуновения ветра. Он тоже дрожит, только от напряжения. Каждая его мышца – словно каменная. И мне не по себе думать о том, какую боль я доставляю ему.
Огги идет вперед, пробираясь через заросли, а я все больше промерзаю. Так холодно, что зуб на зуб не попадает. Положив голову на его спину, прикрываю глаза. Понимаю, что у меня совсем не осталось сил даже просто осмотреться, чтобы понять, где мы.
Его размеренный шаг убаюкивает меня. И в какой-то момент я перестаю замечать ледяной ветер и холодный дождь, льющийся на нас с неба. Я не знаю, сколько мы так идем, но в какой-то момент я вдруг понимаю, что ветра больше нет, а вокруг стало немного теплее.
По всей видимости, мы добрались до того самого дома.
– Давай, вот так, – Демид опускает меня на мягкую поверхность.
Распахнув глаза, понимаю, что я на кровати. И когда я перестаю чувствовать Огги, мне становится еще холодней. Тело бьет мелкая дрожь, и я понимаю, что не могу даже расцепить руки, настолько промерзли мои пальцы.
– Х-холодно, – мне так зябко, что даже больно.
Он приседает перед кроватью, хватается пальцами за мою блузку.
– Белка, нужно снять мокрое. Я укрою тебя, и ты согреешься. Иначе заболеешь, – его голос звучит твердо.
А я даже ответить не могу, настолько мне плохо. Тогда он хватается за подол блузки и расстегивает ее, стягивая с сменяя.
– Вот так, ложись, – опускает на подушку и принимается расстегивать джинсы.
Трачу все силы, чтобы открыть глаза и посмотреть на него. Сам трясется весь, губы синие, по лицу вместе с дождевой водой стекает красный ручеек, а думает только обо мне. Больно от его заботы. Понимаю, что не заслужила ее, что не моя она.