Ты - мои крылья - стр. 24
После похорон Артур испытал, наверное, весь спектр эмоций. И передумал всё… Сначала злился, потом искал оправдания. Да-да, оправдания, которые были нужны, в первую очередь, ему самому. Ведь не хотелось верить в самое худшее! До последнего не хотелось… Однако, не существует оправданий предательству. Есть правда, а есть ложь. Белое и черное. Истины, актуальные во все времена: любовь, честь, совесть… Жизнь – это река. И в этой реке кто-то выбирает любовь и преданность… А кто-то - нечто противоположное. Копестиренскому не повезло…
Настроение стремительно портилось. Усталость давила на плечи. Мужчина нажал на режущие глаза и снова сосредоточил взгляд на Стелле. Голая, она смотрелась развратно, в деловом костюме – недоступно, в спортивной форме – горячо, а в вечернем платье у плиты – просто охренительно. Господи, и как она только соорудила такую прическу? Артуру хотелось разрушить все это великолепие, зарыться в льняные локоны руками, сжать ее голову… Желательно на уровне паха…
- Ты как, будешь суп?
Твою ж мать! Копестиренский откашлялся:
- Эээ… Можно. Наверное, можно…
- Тогда иди, зови Сашку – будем есть. На этих чертовых выставках ничем толковым не кормят…
Артур побрел выполнять поручение. На секунду остановился у комнаты Александры, трижды ударил костяшками пальцев о косяк. Заглянул внутрь и вернулся обратно в кухню, где на столе уже стояли наполненные тарелки:
- Она уснула, - констатировал факт.
- Хм… Ну… думаю, будить ее уже точно не стоит…
- Угу.
- Присаживайся. Поужинаем вместе.
- Вкусно, - с удивлением заметил Артур. Нет, орудуя ножом, Стелла, конечно, выглядела довольно уверенно, но все равно он не ожидал, что она приготовит такое объедение! Как-то не вязался с ней образ прилежной хозяйки. Впрочем, как и любой другой образ, кроме, как образ легкомысленной светской львицы.
- Еще бы! Это ведь я готовила…
Артур слегка улыбнулся, отметив про себя, что Стелла совершенно не страдала от ложной скромности. Впрочем, как, наверное, и от любой другой…
- Хм… А что ж депутат… не оценил? – неизвестно зачем спросил Артур, и тут же пожалел о своем вопросе, стоило только словам сорваться с губ.
- Да, вот… Как-то так… получилось, - Стелла отвечала, делая длинные паузы между словами. И потому казалось, что слова она выталкивает из себя через силу. Или преодолевая давнюю боль. Ругая себя, на чем свет стоит, за то, что вспомнил всуе этого видного, если наклониться, как следует, деятеля, Копестиренский поймал ее взгляд и, не отпуская, проговорил:
- Извини.
- Да ладно, не бери в голову. В прошлом все.