Ты – мне, я – тебе - стр. 42

Он был весь мокрый, с трудом дышал. Проглотил еще четвертушку таблетки. Ему все-таки удалось успокоиться, когда он подводил итоги. Он добился успеха, у него был сын. Как он его отвоевал? Неважно как, главное – по закону. Эта надоедливая француженка закончит свои дни в старом парижском доме на одной из этих душных улиц на левом берегу, где жили ей подобные люди: там нет ни единого деревца, нет кислорода, так, грязный город-музей. А здесь Элизабет даст ему денег, Воров будет лизать ему руки, Джимми должен будет привыкнуть стоять перед камерой. Оставалась только проблема с фотографом: – тот застал его врасплох вместе с китайской актрисой Су-Иин. Проблемы была вовсе не в фотоснимках: небо не обрушится, если люди увидят рыжую голову Шиллера между бедер его азиатской любовницы. Нет. Девица сама распространила слухи, против которых он был бессилен. Ее здесь уже не было, но слухи разрастались. А если люди поверят этой негодяйке… «Не надо больше об этом думать», – пробормотал он, взбивая подушку.

Открылась дверь. Он удивленно застыл. Стука в дверь он не слышал. Он натянул на себя простыню. Лица его не было видно, он был в темноте.

– Кто тут?

– Папа?

Он встал, обернув тело простыней.

– Тимоти, любовь моя, тебе не спится?

– Нет. Могу я лечь в твою постель?

Он пришел к нему, этот украденный ангелочек, с детскими кудряшками, с глазками, покрасневшими он слез и сна. Шиллер, как смог, привел кровать в порядок.

– Иди сюда, иди!

Шиллер прижал простыню к своей груди, словно хотел сдавить ее, стереть, заставить исчезнуть расчесанные места. Ребенок прижался к нему и сказал:

Конец ознакомительного фрагмента.