Ты – мне, я – тебе - стр. 17
– Я сниму вас вдвоем? – спросил официальный фотограф.
Шиллер обнял Сольвейг за талию – он рассчитал движение, чтобы подставить перед объективом свой красивый профиль.
– Надеюсь, для первой полосы, – сказал он. – Можете добавить к снимку слухи о нашей предстоящей свадьбе…
Фотограф сделал несколько снимков.
– Теперь пойдем, – сказал Шиллер Сольвейг. – Могу я предложить тебе бокал шампанского?
В это время служащий отеля принес ему записку.
– Господин Шиллер…
– Да?
– Это вам.
Он развернул бумажку. Там были всего две строчки, написанные рукой Элизабет: «Сожалею, но меня срочно вызвал отец. Передайте от меня привет Сольвейг и займитесь гостями. Объясните все Борову. Спасибо».
Он повел Сольвейг в салон, обнимая правой рукой ее талию. Гости перестали бродить по залу и выстроились в два ряда для почетного приема. Сольвейг приветствовала их символическими поцелуями, время от времени сдувая их с ладони, – «поцелуйчики», улетавшие, словно бабочки, как она однажды сказала одному репортеру. Шиллер был сбит с толку, почувствовав под черными кружевами и шелком нечто вроде каркаса, который должен был делать все такой же тонкой талию его кино дивы. Он бы охотно пощупал, чтобы узнать, есть ли и впрямь что-то между телом и тканью, но не посмел этого сделать.
– Миссис Кларк-Гаррисон счастлива и польщена твоим присутствием здесь. Увы, ей пришлось уйти: проблемы в семье.
– Семья? Это все извиняет, – сказала Сольвейг. – А вот у меня семьи нет. Зато намного меньше проблем, не так ли? Ну, так что насчет шампанского?
Шиллер взял бокал со стоявшего на столе подноса. По легенде, Сольвейг пила только минеральную воду, ела миндаль и сухофрукты. Каждое утро она принимала по кофейной ложке оливкового масла для питания кожи. Именно в этом она призналась в одной из статей, посвященной диете.
– После приема, как договорились, – заверил Шиллер, – мы отправимся ко мне, и я покажу тебе комнату Тимоти… спящего Тимоти. Моему сыну уже семь лет. Как же он красив! Я начинаю объяснять ему правила игры в американский футбол… К несчастью, у него конституция европейского типа, как у его матери. Он не такой мускулистый, как наши американские дети…
Сольвейг сделала вид, что это ей было интересно. Шиллер в настоящее время был ей очень нужен. Все, к чему он прикасался, превращалось в золото. Выйдя за него замуж, она могла бы сняться в трех фильмах за четыре года. Да, внешность позволяла ей сниматься в течение четырех лет. А потом должен наступить ужасный момент: появятся морщины, лицо потеряет приятную овальную форму. От страха у нее по телу побежали мурашки.