Ты мне не пара - стр. 47

– Правда, это здорово? – тихо обратилась к нему Виктория.

– Что именно?

– Стоять здесь, в центре такого места, где всё окутано своей многовековой историей! Посмотри на эти камни, – она подошла к стене и слегка прикоснулась к шероховатой поверхности, – ещё несколько веков назад они были возложены и до сих пор сохранились в своём первозданном виде. Порой я им очень завидую.

Лёгкий смешок Холта вызвал в ней кривую усмешку.

– Ты завидуешь камням?

– И не только им, – с некоторой грустью в голосе серьёзно отозвалась она. – Они бессмертны и за всё своё длинное существование повидали много чего. Время и жизнь меняются, но они остаются незабвенными.

В этот момент, глядя на эту девушку, которая так бережно, почти что с лаской прикасается ладонью к грубому булыжнику, в сердце Генри что-то дрогнуло. Возможно, это было оттого, что ещё ни одна женщина, повстречавшаяся на его пути, ни разу не говорила ему со всей обстоятельностью в голосе, что завидует какой-то старой груде камней. А возможно, в этот момент он почувствовал и даже с чёткой уверенностью осознал, что такая женщина, как Виктория, больше никогда не повстречается в его никчёмной жизни. И если он отпустит эту хрупкую бабочку от себя, то уже никогда не почувствует прежнего спокойствия.

Встряхнув головой, он с некоторым усилием заставил себя прислушаться к её чарующему голосу.

– А ты знаешь, – мягко продолжала она, – что эту венецианскую крепость ещё называют «островом слёз»?

– Что-то не очень романтичное название, – скривив губы, заметил мужчина.

– Это связанно с тем, что это место до середины пятидесятых годов прошлого века было последним в Европе приютом для больных лепрой.

– Безумно интересно, – сухо ответил он и, спрятав руки в карманы джинсов, посмотрел вдаль на лазурную гладь спокойного моря. – Думаю, это место смогло бы заинтересовать даже мою мать.

И хотя Виктория запретила Генри расспрашивать о себе, сама она всё же не удержалась от вопроса:

– Твоей маме нравятся такие места?

– Ну, насколько я помню, она всегда интересовалась старинными монастырями, в которых монахи лечили больных от какой-нибудь страшной эпидемии. Это же так драматично, а для чувствительной итальянской натуры это место – вообще клад.

Виктория с интересом посмотрела на него:

– Хочешь сказать, что твоя мама итальянка?

Он слегка улыбнулся и перевёл взгляд на бескрайнее голубое небо.

– В тринадцать лет она вместе со своей семьёй эмигрировала из Италии в Штаты, там же она познакомилась с моим отцом… и жила вместе с ним до его кончины.

Печально улыбнувшись, Виктория последовала примеру Генри и тоже посмотрела ввысь.