Ты мне (не) нужен - стр. 20
Олег недоволен, но слушается, прощается с отцом и поникший идет к двери. Я даю Паше ключи и велю им идти домой.
— Мы несколько минут поговорим. Идите.
Без поддержки сына я чувствую себя в опасности рядом с, как оказывается, совершенно незнакомым мне человеком. Того мужчины, которого я знала семь лет назад, давно нет. Сейчас вместо него самоуверенный ублюдок, который думает, что вправе принимать решения относительно детей, которых не видел три года.
— Я думала, что получится решить по-другому, — говорю ему. — С завтрашнего дня я подключаю юристов, видеться с детьми ты сможешь только после решения суда. Тебя не было три года, Славик. Три долбанных года. А теперь ты заявляешься в подарками и улыбками, оскорбляешь того сына, которому неугоден и поощряешь другого! Ты кем себя, мать твою, возомнил?!
— Отцом.
— Хреновый из тебя отец, Славик. Ты три года просрал и совсем не знаешь своих детей. Они выросли. Ты им в качестве подарка что приволок? Автоматы и пистолеты? Джедайские мечи?
— Увидишь, — с улыбкой произносит Слава.
Он совершенно спокоен, в то время как я не на шутку распалена. Зла на него за то, что у него всё просто. Он не думает о чувствах детей, вертит ими так, как хочет. Сегодня я хороший папа, завтра могу пропасть, а затем снова появиться и улыбнувшись, спросить, почему один из сыновей отворачивает от меня голову. Была бы под рукой ваза — так бы и разбила ее о его голову, но увы ни вазы, ни чего-то, чего не жалко, у меня нет.
При этом я понимаю, что к самому Славе у меня нет абсолютно никаких чувств. Они умерли еще во время последнего года нашей семейной жизни. Четыре года после мы спокойно уживались, он мне не мешал, забирал детей, гулял с ними, изредка дарил подарки. Был неплохим отцом, за исключением последних трех лет. Я ненавижу его за них. За то, что Олег всё это время его ждал, за злость и обиду Паши, за то, как он с ним обошелся. Руки чешутся ворваться в квартиру и выбросить его подарки Олегу через окно.
Я зла за его длительное отсутствие и нежелание хотя бы извиниться. Он ведь заявился, как будто так и должно быть. И повел себя не как виноватый за длительное отсутствие отец, а как герой, нашедший в себе силы спасти человечество. Ждал, что к нему побегут. Частично дождался. Я помню этот триумф в его глазах, когда Олег подбежал, обнял. Он чувствовал себя победителем.
— Твои юристы ничего не сделают, — он усмехается. — На твой счет сегодня капнула сумма, с лихвой покрывающая сумму алиментов за прошедшие три года. Я ведь тоже не последний человек теперь.
Он вздыхает и трет лицо руками, запускает пальцы в волосы, будто поправляя их.