Ты мне не брат - стр. 4
Я заскакиваю в машину и выдыхаю. Сердце колотится как бешеное.
– Погнали, ребят. Пожалуйста! Пока он не вышел.
– Твой брат нас убьет, – со вздохом сообщает мне Кастет, но послушно заводит машину.
И только когда мы выезжаем из двора, проносимся по району и выруливаем на почти пустую объездную дорогу, до меня вдруг доходит.
– Кастет!
– Че?
– Ты же бухал. И сел за руль!
– Да что я там бухал? Одно пиво, Лен.
– Останавливайся! Быстро! Нельзя садиться пьяным за руль!
– С ума сошла? Где я тебе тут встану?
Отвлекающийся Кастет плохо держит руль, машина виляет, половиной корпуса выезжая на встречку, мы все дружно орем, и Кастет резко выворачивает руль. Нас выносит на обочину, а с нее вниз на какое-то поле. Машину встряхивает так, что удивительно, как это ржавое ведро не переворачивается.
На заднем сиденье у «девятки» нет ремней, поэтому меня нормально так припечатывает грудью к переднему сиденью, аж дыхание перехватывает от удара. Резкая такая боль.
– Бля, все живы?
– Да.
– Норм.
– Ну вроде. Лен, а ты как?
Я хочу сказать, что нормально, но почему-то продолжаю держаться руками за грудь. Дышать тяжело, с правой стороны болит невыносимо, воздуха как будто все меньше и меньше.
– Ленка!
– Кажется… – я говорю с трудом, а изо рта вырывается странный хрип. – Надо… в больницу.
– Блядь, я отсюда не выеду! Надо толкать!
– Давай твоему брательнику позвоним?
– Нет! Лучше скорую. Пожалуйста…
Больница здесь в нескольких километрах, так что машина приезжает за мной быстро. Я слышу от врачей какое-то незнакомое слово «пневмоторакс», меня укладывают на носилки, а я вяло думаю о том, что Димка меня точно убьет, когда узнает.
Глава 2. Больница
В палате интенсивной терапии очень скучно. Как минимум потому, что я тут лежу без телефона – мой мобильник так и остался в квартире, когда я оттуда сбегала. Оказывается, у меня лопнуло легкое, такое иногда бывает – резкий удар, плюс какие-то врожденные предрасположенности, и готово. Операцию делали под общим наркозом, я ее не помню, зато теперь можно более-менее нормально дышать, хоть и бесят очень все эти трубочки, подключенные ко мне.
Очень жду, когда всю эту ерунду уберут, а меня переведут в общую палату, потому что там хотя бы ребята смогут меня навестить. А то в реанимацию и вот сюда пускают только родственников, а родственников у меня нет. Родителей я не знаю и понятия не имею, где они: мама родила меня с братом с разницей в десять лет от каких-то неизвестных мужиков, но дети ей были ни к чему, так что она отдала и меня, и его своей маме. Баба Маша нас воспитывала, как могла, и она точно была самым близким мне человеком, но последние годы у нее было очень плохо со здоровьем. Она все время лежала, узнавала меня через раз… В общем, кажется, я ее потеряла еще до того, как она умерла.