Ты мне не брат - стр. 21
Вообще, конечно, неплохо бы поесть, но я прекрасно знаю, что еду на кухне искать бессмысленно: холодильник у меня пустой. А если там даже что-то и осталось, то за время, пока я была в больнице, оно все точно испортилось. Может, в магазин за продуктами сходить? Ну или Диму отправить. Откуда я знаю, как далеко простирается его паранойя? Может, мне теперь вообще нельзя одной из дома выходить?
Пока Дима приглушенно разговаривает с кем-то на кухне, я разбираю свой больничный пакет: кидаю в стирку вещи, вытаскиваю зубную щетку и пасту, думаю, что мне надо переодеться, и тут же логически прихожу к мысли о том, что неплохо было бы принять душ и помыть голову после больницы.
Я захлопываю дверь в ванную и начинаю раздеваться: снимаю свою гигантскую толстовку, которая мне заменяет платье, снимаю футболку, которая под ней, и остаюсь в одних носках и хлопковых трусиках. Замираю перед зеркалом, придирчиво разглядывая себя.
Мария была права: я как будто еще сильнее похудела, хотя, казалось бы, куда еще? Впрочем, у меня никогда и не было особых форм: ни пышной груди, ни круглой попы. Только кожа да кости. Но зато в этом есть один неочевидный плюс! С моим первым размером можно не носить бюстгальтер!
Я осторожно трогаю пластырь, который закрывает то место, где у меня из груди торчала трубка, и раздумываю, надо ли его снять или можно принимать душ прямо с ним. И вот пока я пребываю в этих раздумьях, сзади вдруг раздается звук открывающейся двери.
Я автоматически оборачиваюсь и вижу… Господи! Я вижу стоящего на пороге Диму!
Секунду он пялится на меня, я пялюсь на него, а потом вдруг до меня доходит, что тут происходит, и я громко визжу, одновременно прикрывая голую грудь обеими руками. В этот же момент с оглушительным грохотом захлопывается дверь, и Дима орет мне с той стороны:
– Лена, блядь! Какого хрена?!
– Это я тебя должна спросить, какого хрена! – ору я в ответ, хотя больше всего на свете мне хочется сейчас умереть от смущения.
– А ты дверь, блин, не пробовала закрывать?
– Она была закрыта!
– Нет! Иначе бы я не вошел!
– А… – до меня вдруг доходит. – В смысле на щеколду закрыть…
Черт.
Ну какая же я дура! Слишком привыкла жить одна!
Кажется, надо привыкать пользоваться щеколдой, если я не хочу, чтобы Дима снова увидел меня голой.
От этой мысли меня снова накрывает паникой.
Грин видел меня голой! Меня! Мою крохотную грудь! Мои костлявые ноги! Мои розовые трусы с единорогами!
Господи, можно я вообще не буду выходить из ванной, чтобы не умереть от позора?
Я издаю жалобный стон и несильно бьюсь головой о зеркало. Но потом все-таки иду мыться. А что еще делать?