Ты мне не босс! - стр. 52

И я бы соврала, если бы сказала, что он единственный, кто наслаждается этим вечером. Я сижу на каком-то деревянном ящике, Демид гордо восседает на полуразвалившейся тумбочке, слева от меня оцинкованное ведро, а сзади — целый шкаф с тряпками и моющими средствами, но я чувствую себя на сцене в Олимпийском. Рассказываю все эти, зачастую постыдные, истории, словно резидент “Камеди клаба” и жду бурных оваций. Вяземскому даже пару раз приходилось шикать на меня, чтобы я понизила голос.

— Могу показать, — предлагаю с пылом. Не уверена, что снова смогу повторить ту пламенную речь.

— О господи, — Демид воздевает свои карие очи к небу-потолку, — Я и не думал, что этот вечер может быть стать еще лучше.

Я нахожу в ютубе то самое видео и сую телефон под нос Вяземскому. Он не спешит брать его из моих рук, поэтому мне приходится держать его на весу и чуть ближе наклониться к нему. Тесный чулан и так донельзя пропитался нашими запахами, но сейчас восприятие становится острее. Я непринужденно откидываю волосы назад, но так как при этом рука безбожно трясется, Демиду приходится схватиться за мое запястье, чтобы не пропустить ни секунды моего позора. Ручейки тока моментально расползаются вверх по предплечью и отдаются где-то внизу живота сладкой истомой. Кожу щедро осыпает мурашками и я резко одергиваю свою руку.

Мое сознание сейчас далеко от “в трезвом уме и добром здравии”, но даже в этом состоянии я понимаю, чем чреват такой близкий контакт. Между нами и раньше опасно искрило, а сейчас, в отсутствии всех стоп-сигналов это может привести к величайшей катастрофе.

— Эй, я не досмотрел твой танец не столе, — обиженно протягивает Вяземский. — Хотя надо признаться, в таком длинном платье, лезгинка не так эффектна.

— Это была не лезгинка, бестолочь, — фыркаю я. — Я пыталась воспроизвести танец Сальмы Хайек из “От заката до рассвета”.

— Тогда тем более, — усмехается он. — На тебе было слишком много одежды.

— А еще у меня на шее не висел удав, — в тон ему замечаю.

— Вот видишь, — хмыкает он. — Ни единого шанса.

— Ты в меня не веришь? — мои глаза загораются опасным блеском азарта и не дав ему времени прийти в себя, я вскакиваю с деревянного ящика, на котором сидела и забираюсь на него ногами.

Успеваю сделать всего пару движений бедрами и руками, упиваясь его реакцией, когда тонкая доска подо мной надламывается и я с криком лечу вниз. К счастью, недалеко. Во-первых, ящик высотой был всего сантиметров сорок, а во-вторых, крепкие руки Вяземского моментально подхватывают меня.

Несмотря на то, что моей жизни больше не угрожает опасность, Демид не спешит выпускать меня из рук. Прижимает к себе со всей силой и, кажется, намеревается провести так оставшуюся жизнь.