Ты меня предал - стр. 43
— Хорошо, — наконец выдохнула Динь, и Павел едва удержал ликующую улыбку и радостный вопль. — Что приготовить… Хочу рыбу.
— Рыбу? — Он поднял брови. — На завтрак?
— Да, — кивнула беременная женщина, слегка порозовев, и Павел попытался уточнить:
— Ты имеешь в виду… ну…
— Да, мою любимую рыбу, — подтвердила Динь, и он всё же улыбнулся.
— Сейчас сбегаю в магазин и всё сделаю. Только этого мало. Тебе ведь нужно не только завтракать, но и обедать, и ужинать. Что ещё хочешь?
— Ничего, если честно.
— Тогда сделаю на своё усмотрение.
Она промолчала.
.
Дина
Рыбу… По правде говоря, я хотела эту рыбу не только сегодня, а все три года, что жила без Павла. Он как-то по-особенному её готовил, у меня так не получалось, хотя я знала рецепт. Казалось бы, ничего сложного — дорадо или сибас, посолить, полить лимонным соком, положить внутрь свежую зелень — розмарин и укроп, три дольки лимона. Запекать двадцать пять минут в фольге, потом развернуть и готовить ещё пять минут. Ерунда, но сколько я ни пыталась — что-то всё равно было не так, как у Павла. Может, сока недостаточно лила или солила мало, не знаю.
Просить бывшего мужа сделать эту рыбу сейчас оказалось… боязно. Я чувствовала себя так, словно сделала шаг ему навстречу, и от этого было досадно, ведь ничего подобного я не желала. Я просто уже начинала хотеть есть, а рыба… да, это была моя мечта все три последних года. Да! И я хочу её исполнить. И плевать, что Павел об этом думает.
Он впервые приготовил мне эту рыбу через месяц после того, как мы начали встречаться не как друзья. В то утро после своего институтского выпускного я не отказала Павлу, но и не согласилась, уговорив его пожениться через год, если никто из нас не передумает. И начался конфетно-букетный период, сладкий, как сахарная вата, и такой же воздушный. Я тогда частенько проводила у Павла не только ночи, но и дни, особенно если были выходные — Любовь Андреевна не возражала, даже наоборот. Смеялась и говорила, что никогда не видела своего сына таким влюблённым. Павел в тот год даже пошёл на какие-то кулинарные курсы — хотел меня радовать, а то я однажды ляпнула, что считаю мужчин, умеющих готовить, дико сексуальными. Он не умел готовить ничего, кроме бутербродов и магазинных пельменей, и решил исправиться. И, боже мой, как же это было приятно… Меня аж раздувало от гордости, когда Павел презентовал то, чему научился, нам с его матерью. Моя мама тоже порой заходила в гости, но редко — из-за работы, она всю жизнь трудилась учительницей русского языка и литературы и брала себе колоссальные нагрузки после ранней смерти моего отца, — хотя к Павлу относилась крайне положительно. После его ухода знак плюс мгновенно превратился в минус, и мама даже слышать о Павле ничего не желала. Как и я.