Ты меня предал - стр. 38
— Скажи, ты выйдешь за меня замуж?
Помню, как лежала, смотрела на серьёзного Павла, на его взволнованные глаза и взъерошенные после сна волосы, губы, которые полночи терзали меня всю, и думала, что у меня слуховые галлюцинации.
— Что, прости? — просипела, кашлянула и дико смутилась, когда Павел поцеловал меня. Нечищеные зубы его явно не смущали. И не только они. И вот ведь вроде бы — сколько можно? А я всё равно чувствовала бедром, насколько Павел возбуждён, и даже чуть-чуть испугалась. — Ой, не надо, Паш… Всё саднит!
— Я не буду, — шепнул он, ласково поглаживая меня по спине. — Так ты ответишь на вопрос?
— На какой?
— Выходи за меня замуж, Динь.
Я глупо хлопала глазами, не понимая — неужели это была не галлюцинация и Павел действительно… Да не может быть! Сейчас не девятнадцатый век, чтобы жениться на девушке после того, как «испортил» её!
— Паш, ты… серьёзно?
— Абсолютно.
Я сглотнула, ощущая дикую растерянность. Наверное, я должна была прыгать от радости, но никакой радости не было. Я не верила в то, что Павел влюблён в меня. Я думала, что он просто развлёкся, а теперь делает предложение из-за чувства вины.
— Паш… М-м-м… — Я запнулась, он помрачнел, и я, решившись, моментально вывалила на него всё, что в тот момент думала: — Я понимаю, тебя смутила моя девственность, но мы же не в средневековье находимся, не обязательно жениться. Всё в порядке, я сама этого хотела. Мы ведь можем остаться просто друзьями, а?
— Кем? — переспросил Павел строго и нахмурился.
— Друзьями.
Он вздохнул и покачал головой.
— Нет, Динь, любимая моя фея, не можем. — Я невольно вздрогнула, услышав это «любимая». Он… Что он такое говорит?! — Я и так потерял кучу времени, пока ходил вокруг да около и никак не мог решиться. Хочу тебя себе. Всю. Насовсем. Чтобы жить, любить, сажать деревья, строить дом и рожать детей. Я тебя люблю, Динь.
— А-а-а… — протянула я, всхлипнула и заплакала. От счастья. Потому что всё было как в самом лучшем на свете сне, но тем не менее это была явь. И Паша, мой родной и любимый, мой единственный Паша, признался мне в любви и сделал предложение. А-а-а-а!!!
Чуть позже он, со смехом успокоив меня, выдал шорты и футболку, проводил в ванную, а сам сдёрнул с кровати заляпанное кровью бельё и тут же забросил в стирку. Я приняла душ, переоделась, вышла — и вновь попала в объятия Павла.
— Пошли-ка на кухню, там мама завтрак готовит, — сказал он, и у меня от страха подогнулись колени. — Познакомлю тебя с ней. Да не бойся, она у меня мировая.
Любовь Андреевна действительно оказалась «мировой» — изящная и ещё совсем не старая брюнетка с тёплыми голубыми глазами и очаровательной улыбкой, она приняла меня сразу, абсолютно и безоговорочно, относилась как к дочери и всегда поддерживала. Мы тогда долго разговаривали на кухне, я лопала её фирменные блинчики с творожной начинкой — просто обалденные, она потом научила их готовить и меня, — а Павел куда-то отлучился.