Ты меня предал - стр. 21
Внематочная беременность — это был один из самых страшных страхов Динь, и образовался он после того, как она полежала в больнице с девушкой, которую с трудом достали с того света из-за врачебной ошибки: врач на УЗИ диагностировал прикрепление плода в матке, а не в трубе, как в итоге оказалось, когда несчастную госпитализировали с дикими болями и кровотечением.
И Павел уже открыл рот, чтобы сказать жене, что всё будет хорошо, но — тут же захлопнул его, вспомнив о своём обещании молчать. Тем более что вряд ли его неловкая попытка утешить вообще будет воспринята адекватно. Из-за него, по-видимому, Динь была вынуждена прибегнуть к ЭКО (Павел так решил, поскольку клиника, куда они сейчас ехали, занималась именно этим) — а ведь раньше она категорически не хотела этого делать! — так что лучше бы ему помолчать.
Возле клиники была стоянка, и Павел припарковал машину там. Хотел помочь Динь выбраться из салона, но она вылетела наружу прежде, чем он успел среагировать. И помчалась ко входу в клинику. Павел проводил жену полным тревоги взглядом и вздохнул.
Как бы ему хотелось пойти с ней сейчас. Побывать на УЗИ, посмотреть на их малыша, послушать, что скажет врач, задать вопросы самому. Павел собирался участвовать в беременности жены, всегда собирался, но… теперь это не «их малыш», а только Динь, а Павел вынужден молчать и сидеть в машине, ожидая, когда Динь вернётся, и не задавая никаких вопросов.
Жена вышла из клиники через полтора часа, и, судя по лицу Динь, всё прошло отлично — она светилась, как новогодняя лампочка, глаза сияли, на губах застыла шальная улыбка. Павлу почти нестерпимо захотелось выскочить из салона навстречу, обнять Динь, закружить, поцеловать эту улыбку…
Но вместо этого он просто молча выкинул едва зажжённую сигарету в снег.
Динь опустилась на сиденье рядом и сразу скривилась, почувствовав запах дыма.
— Извини, — произнёс Павел тихо, ругая себя — ну вот, испортил ей настроение своим курением! — Я просто долго ждал, замёрз слегка. Сейчас выветрится. Хочешь жвачку?
— Да, — Динь кивнула, и он, протягивая ей пачку, неожиданно заметил, что она до сих пор прижимает к груди листочек со снимками УЗИ. Сердце дрогнуло и пропустило удар, и Павел не удержался:
— Как… там? Всё… в матке?.. — На него явно напало косноязычие, но говорить, когда сердце бунтует, а остальные внутренности вообще танцуют канкан, оказалось невыносимо сложно.
— Да! — Жена расслабилась и вновь расплылась в блаженной улыбке. — В матке! Один ребёнок! Срок 5 недель!
— Здорово… — прошептал Павел и тоже улыбнулся, глядя в счастливые светло-карие глаза своей Динь. Душа наполнялась такой неподдельной радостью, что он не удивился бы, если бы в этот миг посреди заснеженной Москвы вдруг появилась радуга. — Это замечательно, Динь.