Ты меня предал - стр. 12
Кнопа радостно носилась по дворам, виляла хвостом и ела снег, точно так же, как и три года назад, когда Павел выгуливал её в последний раз. Он ведь не только Динь предал, получается, но и Кнопу, которая тоже любила его и ждала, считала своим хозяином. Только, в отличие от Динь, собака не понимала, что Павел предатель — она просто радовалась его возвращению. В отличие от его бывшей жены.
Сегодня Динь смотрела на Павла так, как никогда не смотрела раньше — холодно и безразлично, будто на чужого человека. Иногда она раздражалась, но даже это раздражение отдавало равнодушием, как бывает, когда злишься на случайного попутчика в автобусе. Динь была закрыта для Павла, и это оказалось очень больно. До невыносимости.
Он закурил, шагая дальше, по направлению к парку. Погуляет с Кнопой подольше, проветрит мозги, а собака разомнёт лапы — обоим будет полезно. Главное, не замёрзнуть и не превратиться в снеговиков на этом бешеном ветру.
Павел знал, что эти три года Динь старалась не думать о нём, тогда как он, наоборот, думал о ней каждую минуту. Просто не мог иначе — жизнь без неё превратилась в какую-то безумную тягомотину, которая угнетала, словно на грудь поставили бетонную плиту. Удивительно, но последние пару лет перед разводом им не было легко, однако то гнетущее ощущение беды ни в какое сравнение не шло с тем глухим отчаянием и безысходностью, которые накрыли Павла после ухода от Динь. Пока Настя была беременна, он ещё как-то держался, но потом Соня родилась и почти сразу умерла — и всё.
Павлу тогда казалось, что он долго шёл по краю пропасти и вот наконец — сорвался. Он начал и пить, и курить, взял на работе неоплачиваемый отпуск и погрузился в собственную депрессию. Да, это была депрессия, именно такой диагноз поставил психотерапевт, к которому Павла чуть ли не за уши притащила мать, рыдая и угрожая позвонить Динь и всё ей рассказать. Это и привело его тогда в чувство — не хотелось позориться перед женой, она ведь считала его сильным. Хотя теперь она, наверное, уже давно передумала, и не зря. Павел и сам полагал, что он слабак. Не выдержал диагнозов и проблем Динь, не обсудил с ней своё подавленное состояние, набрал слишком много работы, пытаясь отстраниться от ситуации в семье, и повёлся на вертихвостку. А после даже не объяснил ничего нормально, не пытался попросить прощения, а слился, как то самое… дерьмо.
И если есть шанс что-то изменить сейчас, чтобы Динь хотя бы перестала считать его моральным уродом, Павел им воспользуется. И заодно поможет бывшей жене выносить и родить. В том, что помощь ей нужна, он ни капли не сомневался.