Ты изменяешь ей со мной - стр. 22
– Папа, смотри, единорог передает тебе привет, – дочь, ее зовут Арина, машет плюшевой игрушкой перед камерой и забавно смеется. Артем убегает.
Сын, уже который раз после сухого привет и нескольких фраз, говорит, что у него дела и из зоны видимости исчезает.
Дела. Ему скоро четыре исполняется, какие у него могут быть дела? Впрочем, иногда он идет на контакт.
Меня умиляют эти карапузы, правда. Забавные. Но это как в гости к другу прийти и поразиться, как выросли его дети. А то, что эти сорванцы мои… Мои сорванцы…
Вдруг ловлю себя на мысли, что мне нравится их так называть. Обалдеть, конечно.
У меня есть дети.
Я, пожалуй, начинаю проникаться, все еще испытывая недоумение. Однажды, я даже звоню Лизе вне плана.
Да, все звонки, которые я должен совершать, чтобы поддерживать видимость обычной жизни, у меня внесены в личное расписание. А этот я делаю в порыве.
Хочу голос ее услышать. Как идиот звоню и чушь несу, а потом она кладет трубку.
Холодная, неприступная.
Да, я знаю ее именно такой.
Зря я ей позвонил. Скоро вернется Злата, и надеюсь, хоть что-то я смогу почувствовать.
Мать явно к Лизе настроена не очень хорошо, но в целом, не сильно высказывается. Говорит, я все пойму сам, когда вернется та, которая тоже родила мне ребенка. И связь с которой у нас была еще до Лизы.
Кстати, Злату я немного знаю, пересекались в общей компании. Не помню, чтобы западал на нее, но отмечал, что замутить с ней возможно. Правда, тогда я рассчитывал максимум на один раз. Но судя по документу, который я обнаружил, ее сын Федя реально и мой тоже.
А вот с Ариной и Артемом выходит жесткая накладка. Я начинаю привязываться к ним, даже однажды решаю приехать без предупреждения.
Только вот вскоре нахожу этот чертов документ.
И если я раньше ничего не чувствовал, то сейчас от прочитанного становится хреново. Не знаю, отчего так цепляет, какого черта внутри будто обрывается что-то.
Черным по белому – совпадений нет.
Я в мгновение набираю номер клиники. Ею владеет Сашка Палканов, мы дружим. Наверно, поэтому я обратился именно к нему незадолго до отъезда Лизы. На месте его нет, но мой запрос принимают. И обещают немедленно выслать повторный результат на почту, которую я указывал. А по телефону такую информацию не выдают. С волнением я открываю документ, но в нем ничего нового.
Арина и Артем не мои дети. Их отец кто-то другой.
Выходит, Лиза мне врала?
Врала, черт возьми! И изменяла.
Я ведь только начал верить во всю эту хрень. Приехать хотел, понять, почему так тянет с ней поговорить. А сейчас внутри злость.
Я рву в клочья документ, по венам разливается металл, ноги, руки тяжелеют, а в башке вата. Комната плывет.