Ты для меня одна - стр. 56

— Разве колдунью можно удержать в башне? — дева поднимает на меня огромные серые глаза, полные слёз. — Я такая же, как все, господин.

— Была ли ты когда-нибудь с мужчиной? — склоняюсь к ней, обхватывая худенькие плечи мозолистыми ладонями. — Знаешь ли, как угождать в постели?

Слеза оставляет блестящий след на белоснежной щеке девы, и она, покачав головой, торопливо вытирает её.

— Как зовут тебя, милое дитя?

— Марго.

— Не плачь, — покровительственно глажу склонённую передо мной голову Марго по белокурым локонам. — Ты ладная, а волосы — чистый шёлк. Тебе говорили, что ты красива?

Помогаю ей подняться. Она стоит передо мной, безвольно опустив руки.

— Красота — моё проклятье, — едва слышно шепчет она.

— Глупое дитя! Твои прелести — лучший дар, что могли дать тебе боги! Сними рубаху. Дай посмотреть на тебя.

— Я никогда не делала этого при мужчине, господин.

Поднимаюсь с постели и беру Марго за подбородок.

— Мои руки до сих пор в крови. Пока я смываю её, разденься донага и согрей постель своим телом. Поняла меня?

Марго обхватывает плечи руками и отступает:

— Да, господин.

— И ничего не бойся, — погладив её по щеке, отхожу за ширму, избавляюсь от одежды и забираюсь в дубовую бочку с горячей водой.

Предвкушая ночь любви с девственницей, спасённой от поругания, прислушиваюсь к повисшей в опочивальне тишине. Слышна лишь песнь сверчка в углу, и потрескивают тлеющие дрова в камине. Тихий вздох, скрип половицы и шорох снимаемой рубахи. Загребаю воду и пригоршнями бросаю себе на грудь. Мочалом смываю с себя пот и кровь. От одной мысли о прелестях Марго твердеет плоть, и в жилах закипает кровь. Выбираюсь из бочки, вытираюсь льняной простынёй. Выхожу из-за ширмы и замираю. пламя оплывших свечей едва разгоняет полумрак. Марго лежит поверх одеяла и, увидев меня обнажённым, закрывает лицо ладонями.

— Покажи мне себя, красавица, — стою возле кровати, поглаживая бороду. — Подними руки и разведи ноги в стороны.

— Так, господин? — Марго закидывает руки за голову, и её фарфоровые грудки с темнеющими сосцами испуганно вздымаются. Её красота совершенна. Живот подрагивает, а лобок, без единой волосинки, белеет между покорно разведённых длинных стройных ног и манит прикоснуться к нему губами. Лишь слёзы и испуг, застывшие в глазах Марго, печалят меня.

— Не плачь, — хриплю я, вытягиваясь рядом с ней. Ладонью, дрожащей от желания, сминаю грудь Марго. — Я не сделаю больно. Не могу налюбоваться тобой. Да ты замёрзла вся.

Оглаживаю её от подмышек до бёдер, ласкаю мягкий живот, накрываю своим телом.

— Ладная моя девочка, — шепчу и касаюсь языком её искусанных губ. — Ты пахнешь лугом и солнцем. Цветочек мой аленький.