Ты будешь моей, Солнце - стр. 33

Тигран нашелся на кухне и что-то готовил у плиты. Заметив меня, как ни в чем не бывало, спросил:

– Яичницу с беконом будешь?

– Буду.

– Вода на столе.

Ринулась к живительной влаге, наливая из кувшина в стакан, выпила его залпом, довольно выдыхая.

– Сушняк?

– Не мудрено. После того, что намешала… – Повернулась к Тиграну. – А где… моя одежда?

– В комнате, на кресле. Ты ее разбросала, но я взял на себя ответственность сложить все стопочкой. Пиджак на вешалке в коридоре.

– Спасибо, – как попугай повторила, отправляясь в спальню.

Действительно. Здесь. И как не заметила?

Развязала полотенце, наклоняясь над брючным костюмом.

– Ах, да, забыл сказать, – Каспаров зашел следом. И оборвал себя на полуфразе. Поскольку зрелище голой меня посреди комнаты наверняка не входило в его планы с утра пораньше.

Или все же входило?

Подавила в себе желание завизжать и прикрыться (да и зачем, если он уже все увидел?!), потянулась за трусиками, натягивая на себя. Дальше лифчик.

Постаралась оставаться невозмутимой, одеваясь под его прожигающим взглядом. Слишком осязаемым, чтобы отмахнуться.

Тигран

Утро встретило… странно. От ощущения чьего-то тепла. И перекинутой через мою грудь руки. Нежной, хрупкой, женской руки.

Разлепил глаза, поворачивая голову.

На соседней подушке спала Филимонова.

Блондинка, которая заставила меня выйти из себя, поступив не слишком профессионально.

Я не поверил своим глазам в прошлое воскресенье. Или, скорее, это был уже понедельник? Все же часы перетекли за полночь, когда мой друг Славка скинул фотку из ночного клуба, зазывая отдохнуть. Он писал: «Смотри, какие тут знойные девочки! Харе тухнуть дома, Каспаров! Цифры не убегут!» А на фотографии извивалась в минимуме одежды моя подчиненная!

Я даже приблизил изображение, чтобы проверить, не страдаю ли оптической иллюзией. Но нет: лукавая улыбка, точеная фигурка, соблазнительная грудь, стянутая тесным топом, и распущенные светлые волосы.

Вячеслав знал, что именно на таких нимфеток я западаю. И скинул.

А я возьми и подорвись… Приехал. Увидел. Но старался держаться в темноте, подальше от сцены, чтобы Милана Аркадьевна не заметила босса, с жадностью наблюдающего за ее пластичными движениями.

Я честно офигевал от того, что видел. Это было слишком странно: такой резкий контраст от, казалось бы, тихой, исполнительной девочки в офисе, и этой зажигательной дьяволицей, способной разбивать мужские сердца и пробуждать каменную эрекцию.

Чтобы избавить себя от соблазна наломать дров, вышел на свежий воздух, с жадностью вдыхая ночную прохладу конца июля.