Твоя волчица - стр. 12

— Ничего сложного, — тут же обрадовал меня он. — Не беспокойтесь, вы сильно не пострадаете.

— Если только чутка, Иринка, — хохотнул альфа.

— «Давай свалим», — предложил мой волк, и тот, кто читал моего волка все его слова, а это был Алексей Титович, в какие-то доли секунды, передал телепатически инфу своему альфе.

Дёрнуться я не успел, потерял сознание.

4. 3

3 Гостевой саркофаг

Они назвали это саркофагом, недалеко от истины.

Потные чёрные камни, потолок низкий, стены страшные, пол ледяной. Деревянная скамейка вся влажная. Одеяло мне кинули, я его с плеч не снимал, шапку натянул на нос. В клубок свернулся, но нет больше Ырки, пропал мой оборот.

Я теперь не колдун!

Представления не имею, как люди выживают без колдовства. Такая слабость во всём теле, почти сразу от сырости и холода горло запершило, муторно, голова кружилась, спать хотелось, а уснуть не мог.

Жрать не дали. Поставили два ведра: одно с водой, другое пустое.

Желудок от голода слипся.

Про меня просто забыли.

Плохо слышал, не чувствовал запахов, я больше не оборотень, и от этого впадал в депрессию.

Хреново мне! Заломило поясницу и шею сводило. Перед глазами круги.

И холодно… Всё время холодно.

Кутался в колючее одеяло, заваливался на скамейку, пытаясь уснуть, а не получалось. Волком бы сумел, а простым человеком невозможно.

Начало меня глючить. Особенно в моменты, когда щёлкали стены, потолок и пол. Грубый, резкий звук пугал меня.

Стены все исписаны рунами, прямо по камню резьба. Я в них всматривался долго-долго.

Света в моей камере не было, из коридора дотягивался. У этого саркофага была дверь, но её не закрыли, потому что я не Сумрак и не Одержимый, мне и так хватило местного колорита и “гостеприимства”.

Обошлись решёткой. Прутья толстые, стальные, прикоснуться к ним нельзя, под колдовством и под напряжением.

Я дрожащими пальцами водил по всем этим разводам на стенах, потолке и полу, искал щель, не было ничего. Рассматривал орнаменты, и впадая в сумасшествие от голода, одиночества и холода, понял я, что это дороги.

Самые настоящие дороги!

С разветвлениями, с перекрёстками, и даже с тупиками. Каждые пять часов эти дороги меняли своё направление.

Странный механизм, он издавал скрипящий звук, орнамент менялся, и я заново начинал изучать дороги. Наверное, тот кто создавал этот орнамент, занимался картографией, потому что в какой-то момент я увидел, точнее почувствовал подушечками своих пальцев, маленькие выпуклости между дорогами – это города и поселения. Лес шершавый, горы острые.

Опять щелчок, опять дороги поменяли своё направление.