Твоя... Только твоя... - стр. 7
Я шагаю, неуверенно, робко, прикусывая губу.
Шаг… Другой…
Как канатоходец над пропастью. Очень осторожно, но целенаправленно — вперёд.
Зажмуриваю глаза и прямиком в его объятия.
Покрывало соскальзывает с меня, и я остаюсь обнажённой, полностью открытой перед ним, беззащитной. Сейчас он может сделать со мной всё, что угодно. И он делает — притягивает к себе и целует: ключицы, грудь, живот…
Я трепещу, дрожу в его руках, и не могу бояться. Не могу ненавидеть. И уж точно не смогу убить.
Он не монстр! Монстры не любят так нежно!
Илья подбирает покрывало, укутывает меня и усаживает к себе на колени.
— Спрашивай, Гулюшка моя. Я ведь чувствую, как на твоём остром язычке прыгают вопросы.
— Вы все «идеальные»? И Кирилл, и Тимур, и Стас?
— Да. Но ты не должна бояться. Не меня, не моих друзей. «Идеальные» не обижают и не унижают женщин. Мы влюбляемся раз и навсегда. Как Кирилл любит Дарину. Как я влюбился в тебя.
И прижимает к себе — нежно-нежно, как высочайшую ценность. Будто желает слиться со мной, стать одним целым.
А потом скидывает на меня свои невозможные янтарные глаза, полные золотого блеска любви, и спрашивает:
— А ты?
И я задыхаюсь, не смея лгать и боясь сказать правду.
— Не отвечай сейчас, — будто спохватывается он. Прячет лицо в моих волосах, вдыхает мой запах, судорожно втягивает воздух. — Подумай, взвесь.
Мотаю головой:
— Мне не о чём думать. Я люблю тебя…
И мне хочется говорить дальше, выложить ему всю-всю правду: кто я, зачем появилась в жизни Дарины и их всех, какова моя миссия, но оказывается, я — большая трусиха. Мне вдруг становится страшно не Ильи, нет. Его реакции. Презрения в его глазах. Холода, разочарования. А я так привыкла к восхищению и солнцу.
Мне хочется уйти от неприятной темы.
— Однажды ты расскажешь мне всё-всё об «идеальных».
— Я могу и сейчас.
— Нет, — говорю я, — сейчас есть занятие поинтересней.
Встаю с его колен, беру его за руку и тяну в спальню.
Мне нужно быть его, чувствовать его в себе, становиться с ним одним целым, тогда я не стану надумывать себе всякие глупости.
И того, что скрывается в Илье. И Асера. И собственной тьмы.
В свою маленькую, но уютную квартирку возвращаюсь с песней в душе. Её часто пела Лейла — нежный мелодичный голос подруги выводил грустную историю о девушке и юноше из одного горного селения. Их кланы враждовали, и влюблённые не могли быть вместе. Тогда они сбежали и бросились со скалы. Жизнь не смогла соединить их — повенчала смерть. Зато они сделались духами и стали оберегать других влюблённых. Лейла говорила, что эта песня про них с Рашидом. И что она тоже однажды сбежит к любимому, а там уже и смерть их не разлучит. Но… Лейла исчезла, канула, растворилась… Последнее время мне кажется, что я придумала свою подругу. Ведь я внимательно читаю светские новости, особенно те, которые касаются Лероева. Надеялась найти в интернете хоть какие-то сведения о его семье — ничего. Вернее написано: женат. Но ни даты женитьбы, ни имени жены. Что он сделал с моей подругой, гад? Я найду её, обязательно найду. Потому что Лейла была — это её сладкий голос поёт мне сейчас о любви, которой и смерть не преграда. А Илья… Он сказал, что «идеальные» не насилуют женщин, не унижают… Наоборот, влюбляются до одури, до одержимости.