Твоя прекрасная ведьма - стр. 11
– Почему ты решила, что не устраиваешь меня в качестве жены? – именно в этот момент спросил Оуэн.
А вот теперь я подавилась, и подавилась серьезно. Самым невоспитанным и ужасным образом фыркнула вином в платок, который едва успела прижать ко рту.
Оуэн спокойно дождался, пока я откашляюсь. А потом, видимо, решил совсем добить меня.
– Естественно, я имею в виду нормальные семейные отношения, когда муж и жена живут под одной крышей, ведут общее хозяйство и заботятся о рожденных в любви детях, – снисходительно завершил он.
Нет, все-таки издевается!
Но Оуэн смотрел на меня удивительно прямо и серьезно, без малейшей тени сарказма.
Дрожащей рукой я схватила бокал с вином. Выпила его залпом, и Оуэн заботливо подлил мне еще.
– Ты ведь шутишь? – спросила я. Горячо затараторила: – Оуэн, хватит! Хоть раз в жизни прояви человеческие чувства и уймись. Это уже несмешно! Абсолютно! Чересчур даже для такого отвратительного типа, как ты.
– А вот на отвратительного типа я могу и обидеться, – с кривой ухмылкой заметил Оуэн. Тут же продолжил с как будто искренним удивлением: – Собственно, Вильгельмина, а что именно в моих словах тебя так оскорбило? Некогда ты считала меня вполне подходящей для себя партией. Согласие перед алтарем ты дала добровольно, без всякого принуждения с моей стороны.
«Да потому что я любила тебя тогда! – едва не выпалила я в сердцах. – Искренне любила. А ты… Ты растоптал мое сердце».
Но вслух я ничего не сказала.
– Когда я давала согласие, то и представить не могла, что в нашей семье будет незримо присутствовать третья, – хмуро напомнила я. – Или забыл, как мило ты обнимался и жарко целовался с Моникой сразу после бракосочетания? И какие слова ты ей шептал, думая, что тебя никто посторонний не слышит?
Оуэн виновато опустил глаза.
– Все мы совершали в юности необдуманные поступки, – проговорил глухо. – С тех пор я сильно изменился, Вильгельмина.
– Изменилась и я, – вернула я ему той же монетой. – И поняла, что мне нужен другой мужчина рядом.
– Как понимаю, ты уже нашла этого самого другого мужчину, – скорее, утвердительно, чем вопросительно протянул Оуэн. – И поэтому решила озаботиться разрешением на развод.
– Моя личная жизнь тебя не касается, – отрезала я.
– Еще как касается, – парировал он. Отчеканил непреклонно: – Потому что ты – моя супруга!
Как, ну как у него это удается? Только что говорил как нормальный человек. Я даже успела подумать, что, возможно, не такой уж он и гад. И в одно мгновение наваждение растаяло. В голосе Оуэна прозвучали знакомые ядовитые нотки, глаза полыхнули стальным огнем беспрекословной уверенности в собственной правоте.