Твоя поневоле - стр. 40

Ловлю на своём лице его изучающий взгляд и непроизвольно вздрагиваю. Он смотрит так, словно сканирует черепную коробку. Между густых сдвинутых бровей появляется глубокая складка, и мне становится не по себе. Охренеть как не по себе. Ощущение, словно мозг рассматривают под микроскопом.

Сцепляю пальцы в замок и отвожу от него взгляд, нарочито увлечённо разглядывая посеревшую от времени лепнину на потолке.

– Сколько же лет этому дому? Судя по антуражу – не менее ста. Это же не стилизованная ветхость? Похоже на настоящий старинный особняк, не знала, что такие ещё сохранились.

– Я же говорил тебе, чтобы ты даже не думала о разного рода глупостях? – пропускает он мой бред мимо ушей, и острый скальпель взгляда потрошит меня словно тупую лабораторную крысу.

Его не провести. Он ВИДИТ, о чём я думаю.

Нервно сглатываю и облизываю пересохшие губы.

– Я ни о чём таком не думаю. Но если вдруг отыщу под кроватью бензопилу, поверь – рука не дрогнет.

Я была уверена, что мои слова его разозлят, но складка между бровей волшебным образом исчезает, и лицо озаряет искренняя улыбка.

– Хорошо, что бензопилу я храню в сарае, – тушит окурок о ребро зажигалки. – Есть хочешь?

– Нет.

Я солгала. Мой желудок уже прилип к спине, и я бы не отказалась от тарелки наваристого борща или сета суши. На худой конец – от чашки кофе три-в-одном и корочки засохшего хлеба. Я хочу есть, но я и так слишком безропотно соглашаюсь со всем, что он мне предлагает.

– Зря не хочешь. В холодильнике лежит изумительная форель.

– Приятного аппетита, – и добавляю под нос: – Надеюсь, ты ею подавишься.

Он снова берёт меня за руку, и не успевает мой уставший мозг проанализировать происходящее, как стальной обруч снова обвивает израненное и любовно залеченное запястье.

– Господи! Ну зачем? Зачем это, Кай?! У тебя мой сын, на двери замок, а на окне решётка – ну куда я отсюда денусь? Ты же говоришь, что умный!

– Так пока что надо. Для тебя самой, потом ты сама всё поймёшь, – невесомо ступая босыми ногами по мягкому ковру, он открывает дверь, и я улавливаю краем глаза широкий тёмный коридор. – Если передумаешь и захочешь есть – зови.

Хлопает дверь, и я обессиленно падаю навзничь на гору подушек.

Это бесполезно, так просто он меня не отпустит.

Он не отпустит меня, пока… Пока ЧТО? Если бы я ещё это знала.

При свете дня комната уже не выглядит такой неприветливой, как ночью, но всё равно здесь тоскливо и мрачно. Тяжёлая, гнетущая энергетика, и я уверена, что связано это не только с моим рабским положением.

Может, на этом месте раньше был военный госпиталь, куда сотнями привозили раненых с оторванными конечностями, может, тюрьма, психбольница или вообще – кладбище. Чей это дом? Сильно сомневаюсь, что Кая. Молодые парни предпочитают современный лофт, хай-тек, но явно не абажуры девятнадцатого века и лепнину на потолке. Хотя это