Твоя поневоле - стр. 36

11. Часть 11

– Ты любишь Шопена? – не открывая глаз, тихо спрашивает он. Я вздрагиваю, пытаясь утихомирить взбесившееся сердце, и только сейчас замечаю ползущие из его кармана тонкие проводки наушников. – Это не модно, но я уважаю классику, – продолжает он в пустоту. – Сколько чистоты в этих звуках, сколько искренности и боли. Гениальный музыкант. Гениальная музыка.

– Все гении сумасшедшие, – давлю намеренно равнодушным тоном.

– Верно. Мы такие.

– ВЫ такие? То есть ты причисляешь себя к великим гениям? – беру с трюмо расчёску и тут же прикидываю мысленно, какой урон она может принести здоровью почти двухметрового мальчика-переростка.

Вывод неутешителен.

– А почему бы и нет? – он открывает глаза и поворачивает голову в мою сторону, и я не могу понять, шутит он или серьёзен. – То есть безумством мы можем быть похожи, а талантами нет?

– И какой же у тебя талант? – веду зубцами по мокрым спутанным волосам, выискивая периферийным зрением подсвечник.

– У меня талант располагать к себе людей, особенно женщин (пф, ну конечно!). А ещё я умный, – ловит мой взгляд, полный ироничного скептицизма. – Нет, серьёзно. Я получил аттестат о законченном среднем образовании в тринадцать лет – учился по ускоренной программе для одарённых детей, и уже в следующем году получу степень бакалавра. Ещё я в совершенстве владею семью языками и у меня феноменальная память, – аккуратно наматывает проводки наушников вокруг плеера. – В восемнадцать я разработал зашифрованную программу против взлома компьютерной системы, её сейчас использует Пентагон. Но, думаю, это тебе малоинтересно.

И всё это так серьёзно. Без бравады и улыбок.

Признаться – я впечатлена. Если он не шутит, то в свои двадцать он достиг гораздо больше, чем я в тридцать один! Но я скорее завяжусь в три узла, чем покажу ему свой восторг.

– Значит, в твоей школе были отличные преподаватели, которые смогли вложить в твою голову азы.

– Я не учился в школе, я учился дома. А преподаватели у меня и правда были самые лучшие. Но дело не в них, дело в этом, – он стучит указательным пальцем по виску и садится на край кровати. – Почему ты не надела то, что я тебе дал?

– Потому что не обязана выполнять твои распоряжения. Хочешь кого-то дрессировать – купи щенка, – шумно бросаю расчёску на комод и смотрю на Кая сквозь отражение в зеркале с неприкрытым вызовом. – Мне удобно в МОИХ вещах. Умник.

– Как хочешь, – безразлично дёргает плечом. – Хотя зря: это очень дорогой шелк из Италии. Привёз специально для тебя. Тебе бы понравился.

– Думаешь, что меня можно купить за брендовое барахло? – глаза сужаются в щёлочки.