Твоя поневоле - стр. 2
Преодолев дребезжащий эскалатор, ступаю наконец на недвигающуюся поверхность, и тут, по закону нелепого жанра, каблук попадает в выщербленную прорезь между двух плиток, и я, выронив пакеты, как поверженный солдат лечу плашмя на пол. По кафелю врассыпную разбежались апельсины, один йогурт лопнул и разлился белоснежной липкой лужей. Конечно, рука угодила именно туда.
Быстро – пожалуй, даже слишком – принимаю обратно вертикальное положение и вытираю ладонь о выпавшую из пакета новую, купленную только что футболку. Чёрт с ней, унести бы поскорее отсюда ноги и не быть эпицентром позора.
А если бы это была «Мега», что недалеко от дома? Тогда свидетелями моего стыда могли стать знакомые. Например – Аристова. Да я скорее продам дьяволу душу и задницу, чем допущу подобное. Успею ещё наслушаться насмешек о несчастной брошенке.
Опускаюсь на корточки и принимаюсь проворно собирать разбросанные всюду продукты и замечаю, что делаю я это не одна.
2. Часть 2
Сначала я вижу его руки – красивые, покрытые сеточкой вен мужские руки, с длинными музыкальными пальцами и аккуратно подстриженными ногтями. Рука берёт упаковку мюсли и кладёт в пакет. Затем поднимает коробку фигурного печенья и отправляет туда же.
Я медленно поднимаю глаза, вижу его, и первая мысль – как же он хорош и… молод. Гладко выбритые щёки, ровный прямой нос, настолько идеальный, что не будь его обладатель парнем, я бы непременно решила, что над ним поработал пластический хирург. Но что особенно выделяется на его лице – нет, не губы, которые чуть пухлее, чем подобает мужчине, не крошечный шрам под левым глазом, – это сами его глаза: ясные синие озёра, в которых плещется оценивающий интерес, азарт и та самая жажда жизни, что бывает только в молодости. Когда черпаешь эту жизнь горстями, а тебе всё мало и мало…
Глазеть так долго на постороннего человека – признак плохого тона. Опускаю свои самые обыкновенные карие и бурчу:
– Спасибо за помощь, но я сама справлюсь.
– Мне несложно, – и тут же, обращаясь к кому-то за моей спиной: – Аккуратнее, не раздавите наш апельсин.
Наш?!
Снова поднимаю на него округлившиеся глаза, и он, едва уловимо подмигнув, продолжает методично складывать продукты по пакетам.
Подмигнул? Серьёзно? Мне?! Да он не далее как только позавчера закончил институт! А у меня, между прочим, уже первые мимические морщины под глазами консилером замазаны.
Нет, если не рассматривать так пристально его однозначно молодое лицо, то в целом он выглядит явно старше своих лет.
Он сидит на корточках, но даже с этого ракурса видно, что парень очень высокий. Судя по размеру стильных кроссовок – а там все сорок шесть смело – метр девяносто, не ниже. Крепкие плечи обтягивает тонкий свитер очень хорошего качества – уж в чём в чём, а в тряпках я разбираюсь. Джинсы по-модному чуть подвергнуты на щиколотках, но ровно настолько, что это не выглядит раздражающе.