Твоя наследница - стр. 22
– Я могу отказаться? – закидываю удочку и перевожу взгляд с широкоплечей фигуры передо мной на того, кто организовал всё это представление.
Давид так и стоит у машины, расслабленный и спокойный, как удав. В отличие от одинаковых «мальчиков» он без пиджака. Рукава белоснежной рубашки небрежно закатаны до локтей, обнажая сильные загорелые руки и часы, циферблат которых сверкает, отражая солнечные лучи.
Уверена, это скелетоны на кожаном ремешке. Именно такие он носил семь лет назад.
– А оно Вам надо, Юлия Леонидовна?
Отвечает негромко вопросом на вопрос мужчина. Чисто выбритое лицо бесстрастно, лишь где-то в глубине глаз вспыхивает, но тут же гаснет лукавая искорка.
И правда, чего это я?
Когда бы Давид отступал, если принял решение?
Думаю, таких случаев на его памяти не проскальзывало, а если вдруг и были, то их легко удалось бы пересчитать по пальцам одной руки.
Что ж. Если подумать, развернуться и уйти я всегда успею. Да и желания устраивать концерты нет и в помине. А вот зрителей тут много.
Значит, выйти и выслушать Цикала все же придется.
– Хорошо, я только захвачу сумку, – киваю мужчине.
Возвращаюсь к своему рабочему месту, закрываю крышку ноутбука, достаю из шкафа портфель и меняю шлепанцы на танкетке, в которых хожу на работе из-за их удобства, на уличные лодочки.
– Альбина, Марина, закроете всё сами. Я сегодня уже не вернусь, – стараясь не выказывать никаких эмоций, отдаю распоряжение девчонкам. Знаю, они у меня умницы, не подведут и сделают все, как положено. – Если вдруг появится что-то неотложное, я на телефоне.
– Конечно, Юль. Мы все сделаем, – слышу в ответ.
– Тогда до завтра, – подмигиваю и устремляюсь к выходу.
Мужчина, как настоящий джентльмен, придерживает мне дверь и, все также игнорируя охи и ахи, покидает салон.
От входа до машины, где стоит Цикал, каких-то жалких семь метров. Или около того. Мне же кажется, будто я преодолеваю дистанцию никак не меньше сотни метров.
И на всем протяжении меня сверлят десятки внимательных глаз. Сзади – любопытные девчонки, впереди – Он и его всевидящая свита.
Так, Котова, не дрейфь, командую себе, потому что всё тело вибрирует от напряжения, а вместо позвоночника, кажется, заледенел кол. Ощущение, будто я не иду, а с трудом пробираюсь сквозь тягучую субстанцию. Еще и ноги, заразы, подкашиваются, норовя подвернуться или запутаться.
И во всем этом виноват тот, кто стоит прямо по курсу и прожигает меня жгучим взглядом своих темных глаз. Без улыбки, но и без недовольства.
– Здравствуй, Юля, – произносит Давид первым, когда я приближаюсь. Голос глубокий, но ровный, нисколько не выдающий эмоций, которые испытывает его хозяин, – рад, что ты согласилась со мной встретиться.