Твоя на одну ночь - стр. 39
– Сильви, кто там? – раздался из глубины дома неприятный женский голос. – Закрой дверь и принеси мне лорнет!
Служанка замешкалась, не решаясь захлопнуть дверь перед моим носом. Мне показалось, она была воспитана лучше хозяйки. И всё последующее только укрепило меня в этой мысли.
Сама мадам Муссон появилась в прихожей через минуту. Это была высокая худая женщина с лицом, на котором особенно выделялись острый нос и недовольно поджатые тонкие губы. Она оглядела меня с головы до ног и резко спросила:
– Что вам угодно?
Я была одета в строгое темное платье и в этой поездке предпочла обойтись даже без скромных жемчужных сережек в ушах. И мадам Муссон, кажется, не увидела во мне достойной своего уровня собеседницы.
– Сударыня спрашивает мадемуазель Бонье, – дрожащим голосом сообщила служанка.
– Вот как? – усмехнулась хозяйка, сделав стойку как охотничий пёс, увидавший добычу. – Надеюсь, ты сказала ей, что Мелани не вольна принимать в моем доме своих гостей? И что у мадемуазель Бонье есть обязанности, манкировать которыми она не имеет права? И как раз сейчас до самого обеда она будет читать мне жизнеописание его величества Ричарда Завоевателя.
– Да-да, – нетерпеливо подтвердила я, – всё это мне уже сообщили. Но, боюсь, сударыня, что я вынуждена настаивать на встрече с мадемуазель, потому что прибыла к ней издалека по важному делу.
Я уже собиралась назвать себя и не сомневалась, что после этого к моим словам будет совсем другое отношение, но мадам Муссон не пожелала меня дослушать.
– Мне нет никакого дела, откуда вы прибыли. Свободное время мадемуазель Бонье – во вторник с трёх до семи пополудни. И я полагаю, что этого более чем достаточно для того, чтобы заниматься личными делами.
Она воинственно подбоченилась.
– Разумеется, сударыня, вы можете устанавливать в своем доме любые правила, – рассердилась я, – но надеюсь, вы позволите вашей служанке хотя бы передать мадемуазель Бонье, что ее спрашивала герцогиня де Трези?
Губы хозяйки тут же растянулись в заискивающей улыбке, а во взгляде ее появился испуг. Служанка же отвесила мне столь низкий поклон, что после него с трудом смогла принять прежнее вертикальное положение.
– О, ваша светлость! – защебетала мадам Муссон. – Простите нам наше невежество! Мы в провинции давно уже отвыкли принимать столь важных гостей. Прошу вас, проходите. Сильви, да что же ты стоишь? Вели мадемуазель немедленно прийти в гостиную и принеси нам пирожных и травяного чая.
Меня устроили на мягком диване со множеством маленьких расшитых цветами и бабочками подушечек. Хозяйка излучала такое радушие, что мне стало тошно.