Твоя на год - стр. 19
Ее спина напрягается, будто Рина чувствует меня. Черты ее лица неподвижны, она смотрит мне прямо в глаза. И я не понимаю, о чем она думает. Было время, когда я знал каждую ее мысль. Эта Екатерина Михайлова для меня загадка. Возможно, мне нужно оставить ее в покое. Но я не могу.
Когда посетителей в баре становится слишком много, я подхожу ближе к секции Кати и поднимаю бокал, когда она смотрит на меня. Я вижу, как Рина старается скрыть неприязнь и натягивает маску доброжелательности.
– Данила Федорович, что я могу вам предложить?
Я наклоняю голову, вдыхая едва ощутимый сладкий аромат вишни. Этот запах всегда ассоциировался у меня с Риной. Я представляю ее голой на этой барной стойке, готовой на все для меня.
– И что у тебя есть?
Я изучаю ее хорошенькое личико, удивляясь, почему, черт возьми, эта женщина все еще девственница?!
– Как насчет «жидкой Виагры»? Вы выглядите как человек, которому она не повредила бы.
Скажи это кто угодно другой, я бы впал в ярость, но, услышав это от Рины, я внезапно для нас обоих расхохотался.
Отсмеявшись, я наклоняюсь к Рине. Она явно нервничает, но старается не подавать виду.
– Могу заверить тебя, Рина, мне не нужна Виагра ни в какой форме. А если тебя интересует моя сексуальная жизнь, можешь просто спросить.
Я вижу, как ее щеки розовеют.
Рина фыркает в ответ:
– Меньше всего на свете меня интересует твоя личная жизнь.
– Почему? Ты ведь ничего обо мне не знаешь. – Я медленно и внимательно разглядываю девушку.
Она нервничает все сильнее.
Глаза Рины встречаются с моими. Весь мир будто замирает. Несколько минут в нем нет никого, кроме нас.
Вдруг барменша толкает Рину, возвращая нас обоих в реальность.
– Поверь мне, я знаю.
Ее слова звучат как вызов, и я улыбаюсь. Рина, кажется, забыла, что я никогда не пасую перед трудностями. А она – самая сексуальная женщина в моей жизни.
– Это звучит как вызов, Рина.
Рина бледнеет и моментально отворачивается к ликерам. Я наблюдаю, как она наливает в шейкер алкоголь, засыпает туда лед, а затем принимается активно трясти. Так быстро и зло, будто сворачивает кому-то шею. Вероятно, мне.
Когда Рина наливает ярко-голубую жидкость через сито в стакан, я задаюсь вопросом, что, черт возьми, за отраву она мне приготовила?
– Пожалуйста, Данила Федорович.
Я с опаской смотрю на напиток.
– Это «жидкая Виагра»?
– Нет. Это «Прощай, ублюдок».
С этими словами она ухмыляется, разворачивается и приступает к обслуживанию следующего клиента. А я почему-то улыбаюсь.
Я беру свой бокал и поднимаюсь в кабинет, который мы делим с Сергеем. Кабинет, к моему счастью, пуст, поэтому я спокойно сажусь за компьютер и нахожу во внутренних документах анкету Рины.