Твоя измена. Тест на отцовство - стр. 7

Именно Тимофей действовал напористо, не церемонился. Ох, да… Он потащил меня в постель буквально на первом же свидании. И что-то мне подсказывало, если бы я не раздумывала насчет отношений со Славой, он бы склонил меня к сексу еще раньше.

Почему именно сейчас?

Может быть, потому что прикосновения Славы были такие резкие, грубоватые, жадные. Он был сам не свой. Я его почти не узнавала, но чертовски сильно таяла от такого. Может быть, именно эта перчинка и острота были тем, чего мне не хватало в наших отношениях?

— Слава… Слав, у нас гости!

— Перебьются! — ответил быстро и приподнял меня под попой, усадив на стол.

Слава уронил обе ладони на стол, буквально запер меня в ловушке.

Он был напряженным, не сводил с меня взгляда. Всегда светлые глаза, сейчас они сильно потемнели, в них бурлило алчное выражение.

Я сглотнула: все во мне отзывалось на такие действия. Сейчас мой довольно спокойный муж напоминал бурлящий вулкан, выглядел настоящим мужиком, которого дико хотелось.

Он погладил меня ладонью по бедру, приблизился, поцеловал, куснув за губу.

Я вскрикнула, покачнулась на столе. Слава рассмеялся мне в рот:

— Тише, не кричи.

— Что с тобой? — спросила я, ответив на его глубокий, сексуальный поцелуй.

Каждая клеточка тела трепетала от предвкушения.

— Не знаю. Просто снилась всякая чушь, — признался Слава. — Я с трудом удержался, чтобы не вытащить тебя из детской. Хотелось…

Он сощурился.

— Хотелось прижать к себе, приковать, бл… — выматерился. — Понимаешь? Нет, наверное!

Муж помотал головой.

— Ревную тебя! — признался он. — Все эти смешки, сплетни выбесили меня, напомнили о том, что ты была с другим. Меня буквально прожгло насквозь. Убил бы! — добавил.

— Слава…

Я погладила мужа по шее, плечам, прикрыла глаза, позволив целовать себя, плавясь от его жадных, собственнических прикосновений.

— Скажи, что ты — моя. Со мной. Ты же со мной?

— Конечно. Да… Я твоя, а ты — мой. Мы есть друг у друга. Никого не слушай!

— Никого?

Мы задыхались, целуя друг друга. Пальцы мужа легли высоко на ногу, под домашним платьем, поглаживая.

— Никого-никого? — снова уточнил он. — Даже свой собственный голос, который утверждает, что тебя надо немедленно и хорошенько оттра…

Слава не договорил, нас прервал грохот упавшего предмета и разбившегося стекла.

— Ой… Ой, простите! Как нехорошо получилось! — раздался громкий голос Стеши.

Подруга стояла взлохмаченная, в одной маечке и коротких пижамных шортиках, которые больше напоминали трусы, если честно.

Она охала над осколками разбитого бокала и прижимала руки к груди, обтянутой майкой.