Твоя до рассвета - стр. 24
Праведное возмущение переполняло, грозясь вылиться в самый настоящий тайфун злости. Я села, прямо и мстительно сощурив веки, уставилась на камин, воображая расправу. Пламя, плясавшее в очаге, медленно потухло, а затем вновь ярко вспыхнуло, озаряя комнату ярким светом. Что за фигня? Сквозь кованую решетку стал проступать едкий темный дым. Он скользнул на пол и черным туманом поплыл по спальне, оформляясь в силуэт большой птицы. Ворон, сотканный из пепла и дыма, расправил крылья и взлетел, оставляя после себя шлейф железно-серого марева.
А это что еще за чертовщина?!
Птица опустилась на подлокотник стоявшего рядом кресла. Блестящие угольные глаза изучающе уставились на меня. Я проворно вскочила на ноги и попятилась назад от этого чуда, но запнулась обо что-то и свалилась на паркет. Пока барахталась, пытаясь выбраться из накрывшего меня покрывала, ворон подлетел поближе и уселся на круглый набалдашник, венчавший один из четырех столбиков кровати.
Что еще за живность такая местная… подгоревшая, так что пепел сыплется из всех мест. Схватила валявшуюся на полу подушку и кинула в птичку, та возмущенно дернула клювом и растаяла.
Фу ты, гадость какая волшебная! Спать резко перехотелось. Вооружившись кочергой, я пару раз обошла спальню, боясь вернуться обратно в кресло. Ничего необычного не обнаружила, зато замерзла и решила плюнуть на этикет и прочие приличия и забраться в чужую постель. Перина оказалась мягкой, а одеяло теплым и легким, я закрылось им и, пригревшись, не заметила, как задремала. Правда, перед тем как провалиться в сон, на мгновение почувствовала, будто чье-то горячее дыхание касается щеки. Распахнула глаза, но кроме меня в постели никого не было, поэтому быстро успокоилась и позволила увлечь себя в объятия Морфея.
Пробуждение оказалось неприятным. В лицо бил яркий свет, а все вокруг наполнилось громкими звуками. Ох, что за дурной сон мне приснился. Голова гудит, будто накануне перебрала с алкоголем. С трудом приоткрыла веки и тут же закрыла их, ослепленная солнечными лучами.
– Леди желает завтракать в спальне? – рядом с ухом раздался спокойный девичий голосок.
– Что?
Вот тут я окончательно очнулась и с ужасом уставилась на незнакомую девушку, склонившуюся надо мной. Она была одета в наряд горничной. Нет, не в чулки и прозрачный фартучек, а, как полагается, в длинное темно-синее платье и белоснежный передник отделанный скромным кружевом. Служанка присела в реверансе, или как там это называется, опустила голову в почтительном поклоне, а затем вновь обратила на меня взор любопытных глаз.