Твоя девчонка больше не придет - стр. 16

Теперь тварью себя ощущаю я.

Моль. Тебя ищут.

Нужный, к слову сказать, дом я тоже нахожу. И если во дворе соседнего дома, как я и предполагала хаос и запустение, валяются окурки и бутылки из-под спиртного, воняет чем-то жареным и кислым, то в ограде этого дома более-менее чисто. В палисаднике под окнами даже растут цветы – желтые и красные тюльпаны, бархатцы и маргаритки.

Я выхожу из машины и заглядываю через штакетник, жадно рассматривая всё вокруг, и только собираюсь свалить восвояси, как меня окликают.

– День добрый. Вы волонтер?

Я оборачиваюсь.

Хлипкая старушка, лет восьмидесяти стоит напротив, опираясь на клюку. Смотрит не по возрасту ясными глазами и в них словно надежда.

– Эм…аа, да.

– Не нашли? Есть новости?

– Оксану? – соображаю туго, но понимаю о ком речь.

– Внучка моя, – сокрушается бабуля и распахивает передо мной калитку. – Заходите на чай, девушка. Устали, наверное? Сутки уже по лесу поисковики рыщут, вот только и следа от нее нет.

Я торможу. А потом словно заведенная бесами кукла послушно иду к дому. Захожу в темные сени, осматриваюсь. Старые куртки на вешалках, коричневый шкаф, табуретки, фляга с водой. Дальше, в дом. Небольшая кухня с печкой, стол у окна. На столе тарелка с пирожками, чуть накрытая салфеткой.

– Сейчас чайник поставлю, – говорит старушка. – С капустой то ешь?

– Ем, – говорю зачем-то и сажусь за стол. Ненавижу капусту, даже запах её не переношу, но сейчас это абсолютно не важно.

Внутри пляшут мои демоны, стаптывая мою душу в тлен.

Мне не надо даже задавать интересующие меня вопросы. Она сама начинает говорить:

– Ушла еще третьего числа из дому.

– Как третьего? – подбираюсь я. Сейчас двадцатое июня. В плену у меня она три дня.

– Да так, говорит я прогуляться. И ведь даже не в город, что ей там делать, каникулы! А гуляла она всегда по одной тропе – вдоль кромки до озера. Ушла и не вернулась. Вот уже третью неделю ни слуху, ни духу. Водолазы озеро вдоль и поперек прошли, нет там ее, слава богу.

Бабушка села, придвинула ко мне кружку с чаем и… заплакала.

– Одна она у меня. Горе луковое.

– А родители ее где? – дрожащей рукой беру пирожок. Он пахнет на удивление вкусно. Или мне сейчас от стресса так кажется, но я кусаю. Бросаю взгляд на антресоль за ее спиной, там на полках старые фотографии. Чуть левее холодильник, а на нем фотка-магнит с которой на меня смотрит моя пленница.

Она улыбается там и кажется счастливой. Чуть полнее, чем сейчас, такая, нормальная. На волосах локоны, на губах помада. Держит красный диплом и на лиловом платье её лента выпускника.