Твоя безумная «фанатка» - стр. 4
Именно поэтому появление свежего мяса ни на кого не произвело впечатления. В здешнем пруду все рыбешки считали себя особенными.
И, наверное, это хорошо. Приятно чувствовать себя на своём месте. За прошедший год Матвей уже и забыл, какого это: когда твой затылок не сверлят взглядом.
Признание, несомненно, дорогого стоит, но порой хочется просто побыть собой. Совершать глупости и не бояться, что они выйдут за пределы личного пространства и просочатся в прессу. И жизнь в Академии, связывающая студентов особым договором о неразглашении, обещала ему это.
Никто бы не захотел потерять здесь свои места, которые и так многим достались кровью и потом, так что идиотов, готовых положить на собственную карьеру ради желания насолить ближнему тут не сыскалось бы. Что обнадёживало. Так что Бондареву уже нравилось это место. Здесь было… весело.
В этом Матвей окончательно убедился, когда спустя сдвоенные занятия английского, перешагнув порог класса по театральному искусству, сразу приметил два смешных пучка и знакомые розовые очочки.
Это было несложно, так как их обладательница в этот момент танцевала босиком на парте под ритмичный трек с глупым, но прилипчивым припевом.
Заразительный танец девочки-хиппи успел подхватить весь курс. Кто-то пританцовывал за компанию между рядами, другие просто подпевали, покачиваясь туда-сюда на стуле и норовя завалиться назад, но незадействованных не было.
Октябрь месяц, время десять утра и такая движуха – да, ему определённо здесь нравится.
***
Девчонка, которую Кот обозвал Пелькой, прямо-таки зажигала. Воплощение самобытности, когда плевать на весь мир и то, насколько нелепо ты можешь выглядеть со стороны.
Вот только нелепо она и не выглядела. Напротив, чисто объективно Матвей не мог не отметить, что девушка была вполне себе симпатичной: непоседливой, миловидной и естественной за счёт отсутствия тонны косметики, пирсинга и размашистых татуировок.
Про "не в его вкусе" же он ляпнул так, без задней мысли. Кто ж знал, что её это заденет…
– Ого, да тут вечеринка, – оценила Дина, вклиниваясь между Тимуром и Бондаревым, собственнически закинув локти на своих мальчиков.
Её мальчики. Звучит приятно. И слегка пошло.
Вежливо разгоняя образовавшийся затык на входе, в кабинет забавным колобком влетел преподаватель.
Невысокий, кругленький, с встопорщенными жёсткими волосами, в которых проглядывала благородная седина и в шарфике, повязанном на шее в лучших традициях французских художников. Не хватало беретика и палитры, но последнее преспокойно заменял недоеденный бургер.