Творец Заклинаний - стр. 39
Стражник не ответил. Он просто стоял, указывая на домик и ожидая, когда я двинусь к нему.
Что ж, вдове Верховного мага клана нельзя перечить.
Поскольку я никогда не бывал внутри дворцового комплекса, то ожидал увидеть тут все, что угодно. Все – только не ветхую хижину, выглядевшей как жилище ше-теп. Необработанные бревна поддерживали углы крыши, а стены состояли из грубых деревянных блоков. Крыша была чуть скошена – видимо, чтобы не скапливалась дождевая вода. Внутри, впрочем, оказалось чисто и прибрано. Если бы хижина была человеком, я бы сказал, что он поддерживает себя в хорошей форме, но уже очень стар и устал от жизни. Единственная обитательница домика производила такое же впечатление.
– Сын Дома Ке не очень-то почтителен, да? – сказала она.
Вдовствующая княгиня сидела на единственном в домике стуле, держа в руках книгу. Она была с головы до ног одета в черное, и ее одежда, казалось, состоит из единственного длинного куска шелка, который вдова обернула вокруг тела и рук, перевязав тут и там синими шнурами, чтобы не сваливалась. Что-то вроде балахона, какие надевают могильщики во время похорон. Открыты были только лицо и кисти рук – и то, что я увидел, смутило и удивило меня.
– Простите… пожалуйста, – промямлил я, спотыкаясь на каждом слове. Вдобавок я осознал, что понятия не имею, как к ней обращаться. – М-м… миледи?
– Ты можешь называть меня вдовствующей княгиней. Но только если закроешь дверь, прежде чем я замерзну насмерть.
Я быстро захлопнул за собой дверь, стараясь не поворачиваться к княгине спиной. Это было непочтительно – уж насколько-то я знал этикет.
В первый миг вдова показалась ровесницей моей матери, но по мере того, как единственный магический фонарь, висящий под потолком, качался туда-сюда, ее лицо словно менялось. Я мог поклясться, что ей за семьдесят, а через секунду – что она еще сравнительно молода.
– Жутковато, а? – спросила она.
Я понял, что непочтительно пялюсь на нее, и проклял себя.
– Что, миледи?… Я хотел сказать: вдовствующая княгиня?
Она поднялась на ноги и скрестила руки на груди.
– Смотреть на того, кто давно пережил свою смерть.
Женщина глубоко вздохнула, и ее черты опять изменились, разгладились. Теперь она снова казалась моложе.
А я понятия не имел, что ей ответить.
– Вы выглядите…
Она улыбнулась.
– Красивой?
Я не употребил бы это слово, но сейчас было не до того: я слишком нервничал, чтобы оценивать ее внешность.
– Да, вдовствующая княгиня.
Она издала усталый смешок. Ее лицо не изменилось, но теперь она снова казалась старой.
– Я избавлю тебя от этой неловкости, Келлен, сын Ке-хеопса. – Она развела руки в стороны, и я увидел сполохи энергии, змеящиеся вокруг нее, мерцающие под черной шелковой одеждой, подсвечивая ее кожу изнутри. – Мне около трех сотен лет. И жизнь во мне поддерживается лишь магией и волей. О том, что подумает обо мне бессердечный мальчик, я перестала беспокоиться лет этак двести восемьдесят назад.