Творчество и потенциал. Выпуск 4/2024 - стр. 14
Только гвоздики-звёзды на бархате ночи видны
Нам на свежем снегу. Лунным светом письмо сочиняет
На пороге весны, на пороге весны!
3
Торжествующий март всё, конечно, на место расставит,
К нам хрустальной капелью вновь войдёт как посланник
весны!
Ярким солнцем своим и луной полуночной прославит
Наступленье весны, наступленье весны!
4
Равноденственный март целый день нам, друзья, отмеряет
Запах талого снега и запах согретой сосны.
Дорогие мои, чем бы я был весною ни занят,
Я вас жду, как всегда!
Я вас жду на пороге весны!
24 марта 2014 г. – 20 марта 2016 г.
Воспоминания о Катанге
Синильге – Ольге Лазаревне Сеньковой – спасённой девочке посвящает автор
Над Тунгуской закат обнимается с долгим рассветом.
Время белых ночей. И оленьи рога да вдали вертолёт.
Часто видится мне воспалённое, жаркое, дымное лето.
Помню…
Прямо из дыма на полосу выскочил наш самолёт.
Помню девочку с веткой в руках и с отчаянным криком
Недетским: – Дядьки! Дяденьки! Что вы?! Ведь так же нельзя!
Мужики отступали, не выдержав жара и жуткого треска,
И глаза отводили, вдоль огненной кромки стыдливо скользя.
Мы бежали от трапа к огню, на бегу разбирая лопаты.
Длинный наш лейтенант все кричал: – Мужики, поскорей!
И багровый Масягин, как видно, слегка пьяноватый,
Всё грозил кулаком (мы узнали потом), обещал «всыпать нам лагерей».
А потом был огонь и песок, лишь песок да лопата!
Пот солёный в глаза, командир: – Мужики, не робей!
И еще кто-то там, помню, крикнул: – Спасибо, солдаты!
Вы успели, ребятки. Вам спасибо от всех матерей!
Помню, тётка дала мне гражданские сыновы брюки:
– На, сынок, поднадень, вон ведь как обгорел!
Мой-то вырос из них, от него уж имеются внуки,
Вы спасли их сегодня, а то бы народ погорел!
Остывая, сидели и пили мы тёплую воду, прислонившись
К дровам, приходили в себя, и уже подошёл вертолёт.
Вот и всё… Клюнув носом, взлетел, словно нюхая воздух,
И пошла череда пересохших, горевших бугров и болот.
Юктукон, голубичные заросли, мох – словно порох.
Помню, днём ещё жарко, глядь – утром в ведёрке уж лёд.
И ещё помню воздух, особенный северный воздух.
Тот, кто им не дышал, тот меня никогда не поймёт.
Этот воздух таёжный был с запахом гари и хлеба.
Тот, кто им не дышал, тот и вправду меня не поймёт,
Помню, Ил наш пузатый, на полосу выпавший с неба,
Да девчушка с зелёною веткой из памяти всё не уйдёт.
1971–2006 г., Ербогачен – Саянск
P. S. Пусть у этих строк нервный ритм. Пусть неровные строки. Но в них правда и узнавание. И ещё – память. Ведь это было, было. И я рад поделиться этой памятью, этим узнаванием. Надеюсь, прочитавший эти строки представит, вспомнит, может быть, переживёт вместе со мной то, что когда-то пережил я. Как давно это было, и как недавно… А горький, сухой аромат северного воздуха помню до сих пор.