Творчество и потенциал. Выпуск 1/2025 - стр. 37
Мама Вера учила ребят в школе. Она была учительницей биологии и проработала в своей школе уже много лет. А когда-то и сама в ней училась. А папа Слава работал машинистом электропоезда на железной дороге. Вот как катится по рельсам поезд: то быстро, то чуть замедляя ход, но непременно уверенно и только вперёд – так и Мальцевы жили не тужили и шли вперёд по своему жизненному пути. Как и сотни тысяч других семей их большой страны.
Размеренно.
Тихо.
Спокойно.
Дружно.
Уверенно.
С надеждой смотрели в будущее.
Просыпались от звона будильника, собирались на служ-бу, на работу, в школу и с радостью встречали новый день.
Новый… активный… чудесный… день… Пока однажды…
Пока однажды, вдруг… Однажды жизнь резко переменилась. Показала свою другую сторону, не парадную. Это Люба слышала, как мама так сказала. А что, и правда: раньше точно всё было по-другому. Это не значит, будто есть только две стороны – парадная и не очень, а между ними ничего нет. Это не так. Есть жизнь и между ними. Только она другая, эта жизнь. Не такая. Отличающаяся. Не такая прекрасная как вчера. Волнующая. И в ней люди пробуждаются уже не от звона будильника. А если ложатся спать, то просыпаются по несколько раз за ночь. А сон у них такой рваный, беспокойный, поверхностный. А иногда и вообще бессонница начинается – когда сон никак не приходит.
Вот даже по телевизору: раньше всё какие-то развлекательные передачи показывали, и Любаша частенько любила их посмотреть вместе с Ба. А теперь выступали серьёзные дяди в галстуках и такие же серьёзные тёти в строгих костюмах. Они говорили что-то очень умное, и Любаше так хотелось понять, что именно, о чём?.. Но одно она знала точно: говорили они очень-очень важное, ведь она постоянно слышала слово «Россия». Значит, о нашей стране они говорили! И тревожно становилось, и делалось Любаше грустно, потому что она не знала, как всё это понимать.
И все в семье Мальцевых стали какие-то грустные. Опускали глаза. Их такие весёлые и активные семейные вечера превратились в тихие-тихие. Все ужинали и расходились по своим уголкам. На музыкальные вечера больше не ходили. И с Китом на самокатах в парке перестали гонять. Любаше так не хватало тех беззаботности и комфорта, что наполняли их дом… Как будто весь уют куда-то испарился.
Люба смотрела на них всех и не понимала. Вот же они – все рядом: Ба, мама, папа, Кит. Но каждый словно в своих мыслях, один. И даже Рафи стал не таким подвижным, как раньше, и совсем перестал грызть корзинку Ба, что было на него совсем не похоже.
Только Ми всегда был с Любашей рядом: такой же любимый, мягкий, так же пахнущий мандаринкой, как и прежде. И это её успокаивало.