Творчество и потенциал. Выпуск 1/2024 - стр. 52
Ему не сразу стало понятно, куда это они так торопятся – то ли опаздывают на какое-то важное мероприятие в Доме писателей, или кто-то ждёт их на Минском шоссе.
Оказалось, что ни то, ни другое.
Но их действительно ждали.
На вертолётной площадке в Переделках.
Когда машина «наружки», ориентируясь на «маячок» в сумочке «Лучезарной», выскочила туда с трассы, изящный четырёхместный «Robinson R44» с любовничками на борту уже поднимался в воздух и, огибая по широкой дуге территорию близкого аэропорта, исчез в небесных просторах; вскоре, удаляясь в южном направлении, перестал отслеживаться и сигнал «маячка».
Четверть часа ушло на то, чтобы получить заявленные пилотом данные маршрута полёта винтокрылой «стрекозы» – Переделки – Стародуб Брянской области – и фамилию пилота – это был бывший сотрудник Управления с оперативным псевдонимом «Клинч», который собственно боксом никогда не увлекался, но успел очень даже результативно полетать и в Юго-Восточной Азии, и в Африке, сумев за несколько лет освоить мастерское пилотирование почти всех типов боевых и транспортных вертолётов иностранного производства, включая легендарный «Апачи»; фамилии двух пассажиров его вертолёта зафиксированы не были.
Ещё через семь минут «наружка» переслала два кадра из видеозаписи с вертолётной площадки и один кадр из внутрисалонного видеорегистратора таксиста – и он тупо уставился в экран монитора.
Шок длился у него секунд пять, не больше, но тогда они показались ему вечностью – спутником и возлюбленным его лучшей подопечной был внешне даже помолодевший, но ничуть не обрюзгший за время жития в провинции «Киргиз», подполковник запаса Чекалин, который был тем самым ювелиром разведки, вполне способным и превратить один-единственный карат ценности предложения «Лучезарной» в многогранный сверкающий бриллиант, и по ходу обучить её уже в деле многим тонкостям работы «за бугром».
Он тогда впервые сорвался при подчинённых, которые находились рядышком, заорал «Твою мать!» так, что его крик услыхали и за пределами кабинета, и не глядя рубанул кулаком по столу – клавиши разбитой клавиатуры компьютера полетели в разные стороны.
Генерал принял его без проволочек, отчего-то находился в благодушном настроении, что бывало с ним крайне редко, выслушал его длинный, детальный монолог не перебивая, крутнул головой с прицокиванием языком – и улыбнулся, что вообще было из ряда вон:
– «Киргиз» в своём репертуаре… – и уже без тени улыбки спросил: – Думаешь, справятся?
Его вдохновило то, что прозвучало «справятся», а не «справится» – генерал уже не отделял Чекалина от Лепехиной – и это был хороший знак.