Творческая связь. Исцеляющая сила экспрессивных искусств - стр. 4

Следует отметить, что исходные идеи и практики человекоцентрированного подхода получают в психотерапевтической системе Натали Роджерс дальнейшее развитие. Безусловное позитивное принятие клиента находит выражение в акцентировании не столько продуктов его экспрессивного творчества, сколько самого процесса его творческого экспрессивного самовыражения. Эмпатическое понимание клиента налагает абсолютный запрет на какие-либо интерпретации психотерапевтом и продукта, и процесса творчества. В центре его внимания оказываются интерпретации самого клиента. Другими словами, столь характерное для традиционной арт-терапии толкование как средство понимания терапевтом клиента уступает место контекстуальному самопониманию клиента. Для терапевта возможны лишь обращения к этому самопониманию («Что это для вас означает?», «Что это вам говорит?») и сверки со своим пониманием. Причем в данном случае речь идет не только о вербально-смысловом, но и о кинестетическом, визуальном, звуковом, тактильном понимании, выступающем в качестве средства фасилитации более объемного, целостного, интегрального понимания клиентом самого себя.

Конгруэнтность тоже оказывается уже не частичной, относящейся лишь к вербальному каналу выражения клиентом осознаваемых переживаний, а тотальной, охватывающей всю совокупность каналов или языков самовыражения.

Использование в терапевтическом процессе различных экспрессивных искусств создает особый феномен творческой связи. Согласно Натали Роджерс, данный феномен заключается в усиливающемся взаимодействии экспрессивных искусств как языков самовыражения, во взаимном усилении терапевтических эффектов этих искусств, в движении экспрессивной психотерапевтической практики к внутреннему ядру (сущности или правде) человека, в обретении человеком целостности и внутренней связи со всеми живыми существами.

Основные идеи и принципы, воплощенные в психотерапевтической системе Натали Роджерс, можно сформулировать следующим образом:

• Все люди обладают природной способностью к творчеству.

• Творческий процесс исцеляет.

• Исцеление достигается погружением в переживания.

• Переживания служат тем тоннелем, по которому нужно пройти, чтобы обрести целостность.

• Творческая связь экспрессивных искусств приближает человека к его внутреннему ядру, или сущности.

• Между сущностью человека и сущностью всего живого существует связь.

• На пути к собственной сущности и целостности человек обнаруживает свою связанность со всем миром.

Я познакомился с Натали четверть века назад, во время ее первого приезда в СССР в 1989 году. Прошло менее трех лет со времени моего участия в московской группе Карла Роджерса и Рут Сэнфорд. Должен честно признаться, что мои ожидания (ожидания новообращенного, восторженного роджерианца) поначалу подверглись жестокому испытанию. Я помню свой первый вопрос, который задал Натали в переполненной Большой аудитории НИИ ОПП АПН СССР после ее вводной лекции. Я спросил ее, каково быть дочерью такого отца, как Карл Роджерс? Ответ меня обескуражил: в нем не было чего-то необычного, более того, ощущались даже нотки печали и сожаления в связи с дефицитом внимания со стороны всецело погруженного в науку отца. И никакого видимого пиетета перед ним. Я ждал увидеть перед собой последовательницу, а увидел совершенно самостоятельного человека, говорящего не от имени Карла Роджерса, а от своего собственного, и представляющего не Карла Роджерса, а саму себя. Однако как только я оказался вместе с другими участниками ее воркшопа в институтской Малой аудитории, то сразу почувствовал то специфическое, ни с чем не сравнимое ощущение свободы, которое царило в этих же стенах осенью 1986 года в группе Карла Роджерса и Рут Сэнфорд. Да, с Натали мы меньше говорили, больше двигались, рисовали, писали, делали коллажи, но при этом в нашем общении друг с другом и с самими собой было много переживаний (в том числе глубоко личных), свободы, творчества и правды. В своей книге Натали подробно описывает свои впечатления от этой работы, в том числе и от той демонстрационной сессии, на которой я был ее клиентом и где для меня произошла встреча с ней не как с лектором, представителем человекоцентрированного подхода, дочерью Карла Роджерса, а как с терапевтом и человеком. Я счастлив, что эта встреча не оказалась единственной. Потом было много замечательных встреч с Натали и в качестве одного из кофасилитаторов ее второго московского воркшопа, и в качестве участника ее тренинговой программы в Калифорнии, и в качестве ее гостя в Санта-Розе и Себастополе в США, и в качестве хозяина, принимавшего Натали в своем родовом деревенском доме во Владимирской области. Мои личные впечатления от общения с Натали можно обобщить одним словом – природа. В ней, как в природе, есть все: и трепетная весенняя нежность, и интенсивная летняя витальность, и обильная осенняя щедрость, и кристальная зимняя определенность. Однако, в отличие от природы, все эти качества не чередуются в какой-либо последовательности, подобно сменяющимся сезонам, но в своих бесчисленных вариациях живут и проявляются в ней, в логике ее жизни. У Георгия Гурджиева есть выражение «человек без кавычек». Мне представляется, что оно замечательным образом подходит Натали. Для меня она совершенно не похожа на большинство тех людей, с которыми встречаешься в жизни и которые в большей или меньшей степени «культурно отформатированы». Для меня она представляет не ту или иную культуру, а естественную, органичную и творческую уникальную натуру, свою собственную жизнь, жизнь Натали Роджерс. Основное ощущение от общения с человеком-культурой – неизменное противостояние. Основное ощущение от встречи с человеком-натурой – каждый раз новое принятие. Я убежден, что эта особенность Натали есть результат многолетней психотерапии, многочисленных путешествий в секретные сады наших внутренних миров.