Твин-Пикс: Тайный дневник Лоры Палмер - стр. 7
Мама дала нам с собой бутерброды и два термоса. Один с холодным молоком, другой – с горячим шоколадом. Мэдди больше одной чашки горячего шоколада не пьет. У нее, видите ли, от шоколада высыпают прыщи. Откуда она это взяла? Сколько ни смотрю, ни одного прыщика у нее на лице не вижу. Месячные начались у Мэдди три года назад, и послушать ее, так это прямо кошмар какой-то: и сыпь, и спазмы, и усталость, и злость… Словом, прелестно. Еще одна радость, которая меня ожидает! Кстати, у мамы месячные начались как раз в моем возрасте, хотя я все же надеюсь, это вовсе не обязательно, чтобы и у меня они начинались тогда же, то есть в этом году. После того как Мэдди мне их описала, я совсем не горю желанием заиметь нечто подобное.
В нашей крепости мы все едим мамины бутерброды, пьем молоко и строчим в дневниках. У Мэдди он такой большой и толстый. У Донны не такой, но все равно толще моего. Ничего, обещаю, что ты у меня будешь даже больше, чем у Мэдди. Мне нравится, что все мои мысли отныне будут собраны в одном месте, как будто в голове, чтобы туда всегда можно было при желании заглянуть. К потолку нашего жилища мы подвесили фонарь, чтобы у нас было светло и мы могли все видеть. Правда, немного света проникало и через окна, но мы их завесили, чтобы, как было решено, не разрушать впечатления от нашего лесного затворничества. Одеяло и провиант, которые мы с собой прихватили, заставляют нас чувствовать себя настоящими лесными жителями. Хотя находимся мы совсем рядом с домом, на задворках! Мэдди говорит, что у нее с собой пачка сигарет и, когда мама с папой уснут, мы сможем, если захочется, выкурить по одной. Правда, сигареты, по ее словам, уже старые, потому что они давно лежат: все это время она до них ни разу не дотронулась, так как боялась, что родители могут ее застукать. Может, я рискну и попробую. Донна говорит, что она не хочет курить, и мы с Мэдди не собираемся ее к этому принуждать, потому что между друзьями так себя вести не положено. Но ручаюсь, что смогу заставить Донну изменить свое решение, стоит мне только на нее посмотреть как следует. Вот увидишь.
Остальное потом.
Ну вот я и вернулась к тебе.
Мы так хохотали, что у нас до сих пор животы болят. Мэдди рассказывала нам, как они целовались со своим мальчиком языками, и мы с Донной прямо с ума посходили. Донна скривилась и заявила, что ей противно об этом думать, и я притворилась, что мне тоже… но если по-честному, Дневник, то, когда я услыхала, как это делается, у меня в животе появилось странное, совершенно особенное ощущение. Совсем не похожее на… впрочем, не важно. Словом, мне показалось, что целоваться языками может быть очень приятным делом и я смогу заняться им, как только у меня появится любимый мальчик. Мэдди сказала, что сперва она ужасно боялась. Но теперь она целуется таким способом уже несколько лет – и ей нравится. Я рассказала им, как в прошлом месяце вошла в спальню к родителям – они не ждали моего появления, потому что у меня тогда была высокая температура и я не вставала с кровати, – и увидела их обоих голыми. Папа был сверху. Я сразу же вышла из комнаты, а через несколько минут ко мне пришла мама и принесла аспирин и шипучку «Севен-ап». О том, что было, она не сказала ни слова. Донна говорит, что они определенно занимались сексом, я это и сама уже знала, но, похоже, им это не слишком нравилось. Мне показалось, что они просто медленно двигаются и при этом даже не смотрят друг на друга.