Тверской бульвар - стр. 11

На поприще дипломатии отличился Александр Иванович Нелидов. После победоносной войны с Турцией ему поручили составить предварительные условия мира, его подпись стоит под Сан-Стефанским договором, положившим конец господству мусульман в славянских странах Восточной Европы.

Такой вот дворянский род, внесенный в родословные книги шести губерний России, был у отца Киприана, что сыграло роковую роль в его судьбе. Спустя год после назначения настоятелем храма Иоанна Богослова его арестовали и отправили в лагерь, где священник погиб в 33 года, как Христос. Он не видел, что случилось с его храмом и прихожанами. Когда по ходатайству соседнего театра общину упразднили и церковь закрыли – иконы пошли на дрова, иконостасы алтарей и росписи стен ХIХ века, не ценимые советскими искусствоведами, уничтожили, разрушили главы, снесли ограду. Обезображенное здание передали в аренду Камерному театру, устроившему в нем общежитие, затем столярный и слесарный цех.

Реставрация длилась мучительно долго. Живший поблизости идеолог партии Михаил Суслов обратил внимание на полуразрушенную церковь. Его звонок сдвинул дело с мертвой точки, реставрация оживилась и снова угасла. Так продолжалось все годы советской власти, пока храм не вернули верующим. «Инкомбанка» больше нет. А деньги, вложенные им в воссоздание храма, не пропали. Позолота и образа завораживают. Трижды побывал в церкви Алексий II, поразившийся мастерством современных иконописцев, создавших алтари, «пред которыми будут молиться новые поколения русских людей, и они сами когда-нибудь через века станут нашей святыней». Иными словами – памятниками искусства ХХI века.

Как выглядел Тверской бульвар в 1825 году, хорошо видно на известной литографии французского художника Огюста Кадоля. У нас его лучше знают, чем на родине. С документальной точностью он запечатлел вид Москвы с Воробьевых гор, Большой театр, Пресненские пруды, Тверской бульвар.

Уроженец Парижа, сын адвоката, с детства учился живописи. Служил в егерском стрелковом полку императорской гвардии. В «Битве народов» под Лейпцигом, где звезда Наполеона закатилась, попал в русский плен, изучил русский язык. В Россию приехал дипломатом, «военным агентом» короля Людовика ХVIII. Будучи в Москве, сделал много рисунков, акварелей и сепий, рисунков коричневой краской, города.

Кадоль рисовал Тверской бульвар, глядя на него от Никитских ворот. Виденных им строений на переднем плане больше нет. Как нет церкви Дмитрия Солунского и Страстного монастыря, замыкавшего перспективу. Картину бульвара 1825 года анонимный автор «Исторического путеводителя по знаменитой столице Государства Российского», выходившего в четырех частях в 1827–1831 годах, достойного переиздания в ХХI веке, описал так: «Вот место, славное гуляньем своим. Средняя большая дорога обсажена липами, уже возмужавшими, в два ряда между оных проложены еще дорожки параллельно с большою, среднею. Из всех бульваров он есть теперь лучший».