Твари, в воде живущие (сборник) - стр. 44
– Расскажу. Обязательно расскажу, Володя. Но не сейчас. Через три-четыре дня я возвращаюсь – и тогда поговорим вдоволь, до утра, как в старые времена… Давно я ни с кем…
Лукин не закончил фразу, Дземешкевич вопросительно посмотрел на него и вздрогнул – здесь, под ярким светом люстры, Лукин смотрелся так же молодо, подтянуто, напружинено… но вот глаза – глаза были усталые, пустые, очень старые…
– У меня самолет через два часа. И я хочу познакомиться с твоим аппаратом и разобраться в нем как можно лучше; я думаю, что сработать ему не доведется, шансы, как всегда, минимальны (прости, Володя, но я излишнемного сказал тебе тогда по телефону, и уж вовсе напрасно ляпнул, что там совсемодин; я знаю: если сейчас рассказать всё, то в одиночку ты меня не отпустишь, аставить на кон еще одну жизнь никак не могу…). Но если вдруг сработает, осечки быть не должно.
– Ну пойдем, – разочарованно вздохнул Дземешкевич. – Ничего там особо сложного нет…
Был момент, когда Славе К. показалось, что он зря теряет время в аэропорту – ветер крепчал и крепчал, гнул деревья и гнал по небу тучи, обещавшие порадовать наконец дождем иссохшую землю. Несколько рейсов уже отложили по погодным условиям, поговаривали, что не прилетит и московский – но обошлось, самолет из столицы всего с десятиминутным опозданием побежал, замедляясь, по бетону посадочной полосы.
Никаких автобусов для прибывающих здесь не полагалось, вереница людей потянулась к зданию аэровокзала – Слава прильнул к железной изгороди, огораживающей летное поле.
Лукина сразу не заметил, а потом толпа взвихрилась водоворотом, перемешалась со встречающими: поцелуи и объятия, отцы семейств подхватывают сумки у жен, покрытых курортных загаром; мамаши радостно тискают чад, вернувшихся от бабушек-дедушек…
Через калитку в ограде проходили уже последние, поотставшие пассажиры, и Ковалев подумал, что Лукин проскочил мимо него в образовавшейся круговерти. Слава завернул за угол – возле знакомого уазика никого не было, торопливо вернулся обратно и наконец увидел того, кого искал.
Лукин неторопливо вышел из-за носовой части самолета – полы легкого плаща развивает ветер, на плече туго набитая сумка. Следом за ним два бича тащили объемистый ящик; новоявленные Сизифы картинно сгибались и не очень натурально постанывали от натуги, намекая, что их запредельные усилия явно заслуживают дополнительного вознаграждения.
– Игорь Евгеньевич!
Лукин не удивился и не обрадовался – сделал бичам знак остановиться и молча пожал Славе протянутую ладонь. Ковалев также молча отдал ему запакованный в бумагу сверток и ответил на немой вопрос: