Тузы за границей - стр. 65
Очередная автоматная очередь заставила его поморщиться. Он чуть приподнял голову; солдат, который держал его, отошел ровно настолько, чтобы ему удалось разглядеть, как из обшарпанной желтой школы на западной стороне площади вытаскивают еще одного человека, вдогонку ему неслись детские крики. Второй пленник тоже был индеец, высокий, в съехавших набок очках на узком лице. Двое конвоиров позволили ему встать на ноги, прежде чем подвести к лейтенанту.
Перед тем как взглянуть в закрытые солнечными очками глаза лейтенанта, учитель поправил свои очки. Шбаланке понял, что ему несдобровать: его соплеменник намеренно пытался разозлить офицера. Это могло привести к еще более плачевному положению, чем то, в котором они уже оказались.
Махнув рукой, лейтенант сбил очки с лица учителя. Когда тот наклонился, чтобы поднять их, последовал удар в висок. Не обращая внимания на кровь, стекавшую по лицу на белую рубаху европейского покроя, учитель вновь надел очки. Правая линза треснула.
Шбаланке начал высматривать путь к побегу – он надеялся, что его конвоир занят сейчас другим. Однако когда он покосился на солдата с «узи», то увидел, что тот не сводит с него глаз.
– Ты коммунист.
Это было утверждение, а не вопрос. Прежде чем учитель успел ответить, лейтенант с досадой посмотрел на здание школы – дети все еще продолжали кричать. Он кивнул стоявшему слева от него солдату, и тот, не целясь, дал очередь по зданию. Зазвенело стекло, посыпалась штукатурка, изнутри донеслось несколько вскриков, потом все стихло.
– Ты – изменник и враг Гватемалы.
Офицер снова ударил учителя в висок. При виде крови Шбаланке вдруг замутило.
– Где остальные изменники?
– Нет никаких других изменников. – Учитель пожал плечами и улыбнулся.
– Фернандес, церковь.
Лейтенант обратился к солдату, который курил сигарету, привалившись к одному из грузовиков. Фернандес выкинул окурок и вскинул толстую трубу, прислоненную к грузовику рядом с ним. Пока он целился, еще один из людей, толпившихся вокруг машин, вложил снаряд в гранатомет.
Обернувшись к старой церквушке в колониальном стиле, Шбаланке впервые за все время увидел деревенского священника, который стоял неподалеку и спорил с одной из поисковых команд: солдаты держали в руках серебряные подсвечники. Гранатомет изрыгнул снаряд, долю секунды спустя раздался взрыв, и церквушка стала оседать. Солдаты, стоявшие рядом с ней, видели, как это произошло, и бросились на землю. Священник упал – от ударной волны или от ран.
Дождь мешался с кровью на лице учителя и, стекая вниз, пятнал рубаху розовым. Шбаланке больше ничего не видел. Боль усилилась и стала такой острой, что он скорчился в грязи, поджимая колени к груди. Что-то происходило. Должно было происходить, потому что никогда еще он не чувствовал такого страха. Он знал, что умрет. Проклятые древние боги привели его сюда на смерть.