Туз в трудном положении - стр. 42
– Скребок и Саван, конечно, не нуждаются в представлении. Их лица неоднократно появлялись на страницах ваших изданий и в ваших передачах в прошлом году, когда их организацию наконец разогнали. – При этих словах Гимли у него в голове засмеялся, и Грег судорожно сглотнул. – Некоторые из ее членов – те, кого сочли мелкой сошкой или безобидными, – были просто оштрафованы и отпущены. Другие – те, которые представлялись по-настоящему опасными, – стали заключенными. Скребок и Саван все это время находились в федеральной тюрьме. Возможно, заслуженно: оба признались в серьезных актах насилия. Тем не менее… я был непосредственной жертвой некоторых их действий, и в течение прошлого года я много беседовал со Скребком и Саваном. Мне представляется, что оба получили непростой и болезненный урок и искренне раскаиваются. Я не изменю своим словам и убеждениям. Я верю в примирение. Нам необходимо прощать, необходимо стремиться понять тех, с кем жизнь обошлась более сурово, чем с нами. Сегодня в соответствии с моей договоренностью с губернатором штата Нью-Йорк Куомо, Министерством юстиции и сенатом Нью-Йорка Скребок и Саван получают условное освобождение.
Грег обнял джокеров за плечи: шершавую кожу Скребка и туманные очертания Савана.
– Это гораздо важнее слухов. Это не обманка, но это и не моя история, а их собственная. Пусть они убедят вас так же, как убедили меня. Поговорите с ними. Задайте им вопросы. Эми, выступи в качестве ведущей…
Как только толпа начала выкрикивать первые вопросы и Скребок шагнул к микрофону, Грег облегченно вздохнул и удалился.
«Ты все понял? – издевательски вопрошал Гимли, пока Грег шел к лифтам. – Ты от меня не избавился. От моей одержимости тебе не сбежать! Я здесь. И я не уйду. Я не прощаю. Никогда и ничего».
Онемевшими пальцами Сара повесила трубку.
Она убежала из номера в слезах, доверившись своей миниатюрности и дару незаметности, которые неоднократно приходили ей на помощь в различные моменты ее карьеры. С их помощью она рассчитывала затеряться в толпе. Поначалу это работало. Однако когда в фойе ее начали вызывать по громкой связи, свора репортеров снова принялась ее загонять, надеясь погрызть кости, с которых вежливое отрицание Хартманна еще не срезало последние кусочки мяса.
«Хартманн сказал правду? Почему в заявлении Барнета названо именно ваше имя? Как вы связаны с кампанией Барнета?» Вопросы делились примерно поровну между попытками заставить ее признаться, что она переспала с Хартманном, и заявить о наличии сговора с фундаменталистами, направленного на подрыв репутации сенатора.