Туве Янссон: Работай и люби - стр. 12

Переезд, пусть во временную мастерскую, означал новый этап в жизни художницы. Впереди молодую Туве ждали свобода и самостоятельность. Но помимо свободы ее ожидали хлопоты и суета, и прежде всего – ответственность за свою собственную жизнь. Туве писала о том, как решение отделиться и стать самостоятельной повлияло на изменения ее личности в целом: «С тех пор как я решила покинуть семейство, изменилось все, даже мои вкусы… Адажио для скрипки Бетховена, которое я любила так сильно, теперь меня совсем не трогает. Впервые в жизни слушаю Баха… Я открыта для экспериментов, все готово к переменам».

Переезд помог Туве если не целиком устранить, то, по крайней мере, усмирить кризис, назревавший в отношениях с отцом. Кроме того, девушка мучилась угрызениями совести, поскольку знала, что мать скучает по ней. Между тем после переезда Туве отношения отца и дочери наладились, и теперь они могли лучше понимать друг друга. Туве никогда не порывала с семьей, даже в самые трудные времена она регулярно присутствовала на семейных ужинах в Лаллукке и проводила отпуск с остальными членами семьи во время летнего сезона на островах. Но даже спустя годы встречи с отцом заставляли ее нервничать. Она писала Еве Кониковой: «… я прихожу в Лаллукку каждое воскресенье, не чаще. Видеть отца мне все еще тяжело». В отношениях между отцом и младшим сыном Лассе также случались тяжелые периоды. Особенно напряженными эти отношения стали во время советско-финской войны, когда сын в открытую бунтовал против отцовского авторитета. Тогда Туве писала Еве, что подчас ей хотелось предостеречь отца, остановить его, чтобы он своим поведением не выгнал из гнезда последнего птенца.

Сигне (Хам) Хаммарштен-Янссон была для свой дочери Туве центром вселенной и ее самой большой любовью. Настолько большой, что сравниться с ней никто так и не смог. Очень многое их объединяло. Отец с шумной мужской компанией жил ночной жизнью столицы, а мать и дочь привыкли быть наедине и словно срослись друг с другом. Влияние матери на будущее Туве и на ее карьеру было решающим. Именно она стала первым и самым главным учителем дочери. Туве в буквальном смысле выучилась рисовать на руках у матери. Рассказывают, что девочка начала рисовать очень рано, еще до того, как научилась ходить.

Туве рисует, сидя на руках у матери

Сигне много работала, и девочке частенько приходилось наблюдать, как мать часами просиживает за рисунками. Возможно, это заставило ее увериться в том, что тушь, карандаши, бумага и рисунки – это неотъемлемая часть женского существования. Она уже в юности поняла, как рождается рисунок, и это осознание, а также первые попытки творчества под руководством матери создали предпосылки необычайно раннего созревания Туве как художника. Уже подростком она была вполне профессиональным иллюстратором. База для становления независимого виртуоза карандаша и кисти была заложена. Рисунок Туве впервые был напечатан, когда девочке едва исполнилось четырнадцать лет. Спустя год она иллюстрировала уже несколько печатных изданий.