Туркестан в имперской политике России: Монография в документах - стр. 36

Раздел открывает несколько писем из довольно обширной переписки кашгарского владетеля Яа‘куб-бека Бадавлата с высокопоставленными чиновниками в Петербурге (публикуется также краткий ответ самого императора Александра II). Эти письма почти не использовались в работах исследователей, и потому, надеемся, вызовут определенный интерес (в том числе – более обширная корреспонденция из этого же дела).

Как видно из части этой переписки, сам Яа‘куб-бек отправлял свои запросы и конкретные просьбы на имя Александра II, следуя принятой в Средней Азии традиции, когда хан (султан, амир) общается напрямую другим правителем, то есть как с себе подобным. Между тем во всех опубликованных письмах адресаты Яа‘куб-бека настойчиво отсылают его к фон Кауфману как полномочному представителю Российской империи. По-видимому, самого Яа‘куб-бека такой статус не устраивал, тем более Кашгар не переходил под протекторат России, подобно соседним ханствам.

Интересно также, что переписка, судя по другим письмам в этой же папке, продолжалась до 1876 г., то есть до ликвидации Кокандского ханства, каковой шаг связывают с именем фон Кауфмана. С этого момента, видимо, взаимоотношения Яа‘куб-бека и России сильно испортились, поскольку правитель Кашгара рассматривал Коканд как территорию своего влияния.

Как отдельные примеры взаимоотношений Хивинского ханства с колониальными властями здесь публикуется часть весьма обширной корреспонденции по поводу «специальных эмиссаров» хивинского хана, которые собирали занят с подданных или «решали иные особые предписания» хана на территории Закаспийской области. Отношение к такого рода «миссиям» было неоднообразным, что мы постарались показать в публикуемой корреспонденции. С одной стороны, решение такого рода дипломатических и экономических проблем рассматривалось как «нравственная поддержка Хану», которая должна служить «упрочению русского влияния в Хиве, а с другой – к сохранению спокойствия в местах скопления Хивинских подданных в пределах русской территории».

С другой стороны, иногда присутствие на территориях «имперского контроля» хивинских подданных (со специальными поручениями хана) воспринимались как прецеденты «нарушения договоренностей», либо как возможные причины «нарушения спокойствия подданных». Кроме того, респонденты хивинского хана старались внушить ему, что «предложения русских властей, сообщенные на его заключение, всегда направлены, между прочим, к пользе управляемого им народа». Однако мнения облагодетельствованного «народа» никто не удосужился спросить.