Турецкий. Гамбит - стр. 7
Лика вопросительно взглянула на девочку. Но вместо ответа, та задала новый вопрос:
— И ты ей такое простила?
— Да.
— Но это же… как предательство! — воскликнула Дана, — Почему простила?!
— Что ты в предательствах понимаешь, малая? А простила, поскольку она искренне думала, что у неё есть такое право. И она решила им им воспользоваться. Дана, так что насчёт молчания?
Та угрюмо кивнула, и Лика грустно потрепала её по волосам.
...
Пробуждение было резким. Даже слишком. Я словно провалился внутрь себя, а потом меня оттуда вышибло, как пробку из бутылки с шампанским. Я услышал голоса, находящихся рядом людей, однако темнота никуда не делась. Ну да Рысь меня уже предупреждал и паники по этому поводу у меня не возникло. Пара дней во мраке ерунда, куда больше меня заботили конечности, которые по-прежнему не хотели мне подчиняться. Как-будто я всё ещё был в коме, только добавилась возможность слышать звуки.
— Он уже? — раздался голос Лики.
— Не дождётесь, — прошамкал я пересохшими губами, и тут же почувствовал что-то тяжёлое у себя на груди.
— Очнулся, — всхлипнула девушка и я понял, что это её голова лежит сейчас на мне.
— Борисыч тут?
— Да, молодой человек, я тут. Стою и удивляюсь вашему безрассудству.
— Поверьте док, другого выхода попросту не было. Дайте попить, что ли, а то в горле как-будто наждаком прошлись.
Я почувствовал, как меня приподняли и, подложив что-то мягкое под спину, посадили. Губ коснулся край стакана и я с жадностью выпил обычной воды. Странно, я чувствую всё тело, кроме рук и ног. Поэтому мой следующий вопрос был именно об этом.
— Через несколько минут пройдёт, — успокоил меня доктор, — Специальная добавка в лекарство, чтобы пациент не начал буянить после выхода из медикаментозной комы.
— Спасибо вам, Костантин Борисович, — поблагодарил я доктора, — Я чувствовал, как вы пытаетесь мне энергетику поправить. Сначала всё шло хорошо, но потом… мне стало хуже.
Вокруг меня воцарилась тишина. Впрочем, не очень долгая.
— Это когда такое случилось? — ласково спросил Борисыч.
— Ну по времени не скажу, там времени нет. А сколько меня не было?
— Пять суток. Почти, — подсказал голос Рыси.
— Так… делим на пять… теперь пополам… Примерно вчера, — гордясь своей гениальностью, заявил я.
Субъективное время может течь по-разному, но явных скачков в моих видениях не было и с погрешностью можно было разделить время на отрезки, ориентируясь на мелкие события в моём сознании.
— Вчера здесь только Лика была, — снова услышал я Рысь.
— Значит так, молодой человек. Первые двое суток постельный режим, никаких телодвижений… — громко сказал Борисыч и, скосив глаза на Лику, продолжил, — даже в нижней позиции, усиленное питание, принимать лекарство строго по расписанию. Анжелика, мне надо с тобой поговорить.