Турецкий. Гамбит - стр. 34
7. Глава 7
Кузьма успел лишь коротко кивнуть на прощание, когда услышал громкую команду покинуть здание. Через несколько минут только пятно крови на ступенях лестницы напоминало о визите "теней" в бордель. Прихватив с собой труп генерала, они исчезли даже быстрее, чем появились. Повертев головой, я убедился, что мы в холле стоим в одиночестве — девочки на ресепшене не в счёт.
— Мда… Ты как, Тая?
— Уже нормально, — ответила та, вытирая рот платком, — Но если в подвале будет то же самое…
— Не будет, обещаю. Мне нужно, чтобы тамошний постоялец сказал мне правду. Справишься?
— Попробую. Я очень редко пользуюсь этим способом, да и не на всех он действует.
— Редко, но метко, — хмыкнул я в ответ, — Кстати, ты тоже Мстиславовна?
— Нет, — девушка неожиданно сплюнула на пол, — Берендей взял мою мать в жёны, когда мне уже было четыре года.
— Вон оно значит как… Ты даже знаешь о Берендее.
— А чего мне не знать? Это Лика, святая непосредственность и любимая дочь, а от меня он своих дел никогда не скрывал. Мстислав Игоревич меня сюда и пристроил.
Опаньки… Следовательно, у Берендея всё же имеется канал с собственником борделя? Или он сам и есть таинственный хозяин? Опять сплошные загадки.
Спустившись вниз, я разблокировал дверь и, зайдя в унылую коробку подвала, подошёл к висящему Погорельцеву.
— Он мёртвый? — обеспокоенно поинтересовалась Тая, остановившись в дверях.
— Живее всех живых. Проходи, садись, — ответил я, показав девушке на одинокий стул, стоящий рядом с пленником.
Зачерпнув кружкой из стоящего рядом ведра, я плеснул водой в лицо Погорельцева. Не помогло. Странно, не такой уж и обширный ожог, максимум третья степень. Глубина электроожога зависит от напряжения, а я специально не стал делать что-то запредельное. Цель у меня — узнать правду, а не прикончить ценного свидетеля раньше времени.
— Ну как хочешь, — произнёс я, создавая близнеца первого джета.
Услышав потрескивание разрядов возле своего уха, Погорельцев задёргался всем телом и завизжал.
— Не трогай меня, сволочь!
— Да разве я тебя трогаю? — искренне удивился я.
— Ну и гад же ты! Я тебя лично убью! — в голосе Погорельцева внезапно прорезались стальные нотки.
— Ух ты, какой грозный! Советую быть более вежливым, с нами дама.
— Да плевал я на эту потаскуху! — пленник на самом деле попытался плюнуть, но я быстро передвинул джет к его рту, и попавшая на него слюна мгновенно испарилась, ошпарив ему губы и нос.
— Падла-а-а! — завопил он, извиваясь на верёвке.
— Ты же, вроде бы, очень хидрозадый перец, а до сих пор не сообразил к кому именно ты попал. Хочешь я откачу время назад и верну тебе твой глаз? — тут я, конечно же, слукавил, слишком много прошло времени, но Погорельцев-то не знал, сколько он провёл в забытьи.