Турецкий. Гамбит - стр. 17

— Что значит другой? Ведь у них та же невидимость.

— Та, да не та, Кира. Они становятся невидимыми… как бы тебе объяснить… отводя глаза, что ли. Тонкая аппаратура их всё равно достаёт, а вот меня не видит даже техника.

— Всегда догадывался, что ты круче Императора. А откуда рысья башка? Я когда первый раз увидел, чуть не обделался.

— Не знаю. Она многим при моём переходе мерещится, но некоторые этого не видят. Какая-то побочка, лично я на неё забил, мне не мешает.

Так мы и разговаривали ни о чём ещё с полчаса, пока мне в руки не попала потрёпанная тетрадь, на кожаном переплёте которой был вытеснен герб Омера Мехметоглу — вставший на дыбы грифон на фоне полумесяца. Открыв её, я увидел тщательно выведенную надпись на фарси — "Основные Истины Дара и Искусство Воспитания". Быстро пролистав первые страницы, я всхрюкнул от неожиданности, нарвавшись взглядом на одну из строчек. "Если вы желаете, чтобы дети выполнили какое-либо действие или сделали это иначе, когда они его забывают или делают неудачно, заставляйте их много раз переделывать, пока они не достигнут совершенства".

— Рысь… — тихо позвал я напарника, — Я, кажется, нашёл, то что мы искали.

4. Глава 4

— Теперь вопрос — как нам это переправить наверх? Просто так тетрадь не вынести, она тут же в пепел превратится.

— Найти артефакт и отключить, — предложил я первое, что пришло мне в голову.

— Боюсь, Кирилл, что он вделан в проход намертво и вряд ли отключаем. Связь отсюда не берёт, даже не надиктовать по телефону. Ноутбук со сканером?

— Сейчас притащу, проверим.

Через десять минут мы убедились, что в пепел превращается не только бумага, но и кристаллы накопителей.

— Предусмотрительные у тебя были предки, — истерично рассмеялся Рысь.

В таком состоянии я увидел его впервые. У него даже руки тряслись от возбуждения.

— С тобой всё в порядке? — поинтересовался я, на всякий случай отодвигаясь в сторонку.

— Прости, со мной такое бывает, когда азарт накатывает. Не обращай внимания, со мной всё нормально.

Я заглянул в его глаза и чуть не отшатнулся — зрачки приобрели форму вертикального веретена, как у кошек. Натуральная рысь, а не человек.

— Кира, вспомни, что тебе рассказывали про хранилище. Любая деталь важна.

— Да ничего не рассказывали, я тут был всего один раз. Не забывай, я был младшим княжичем, сюда Костика часто водили, а не меня.

— Чёрт! Что за непруха.

— Эй! У меня чувство, что ты жалеешь, что спас меня, а не брата.

— Дурак ты, Кира. Я спас того, кого мог спасти. Поверь, если бы была возможность — я бы спас весь ваш род. Но я не Многоликий, я всего лишь человек.