Турецкий берег, край любви - стр. 27
За пилингом последовал мыльный массаж. Кореяночка запускала в тазик с густой пеной мешок из тонкого полотна, а вытаскивая, ловко захватывала им воздух. Получалось что-то вроде полой подушки, которой банщица колотила Таню по разным местам. Экзотическая процедура наверняка добавила бы блаженства, если бы мыло не пахло так отвратительно – по сравнению с ним отечественное хозяйственное казалось французским парфюмом. Дронову даже слегка замутило.
Под занавес ее окатили ледяной водой из тазика, обернули точно такой же, как у самих банщиков, клетчатой мягкой простынкой и уложили на кушетку в небольшом полутемном холле, где чуть слышно играла музыка и сладко пахло розовым и лавандовым маслом. Принесли яблочный чай.
«Боже мой, как же хорошо! – подумала Татьяна, прихлебывая кисловатый напиток. – Как в той статье говорилось? Если муж хотя бы раз в неделю не отпускает жену в хамам, она может подать на развод. Это, между прочим, записано в турецком законодательстве. И правильно! Лишить женщину такого блаженства – это же садизм какой-то…»
Через несколько минут из парной вышла пара, которая вместе с Дроновой принимала пилинг и мыльный массаж. К устроившемуся на дальнем от Татьяны лежаке мужчине тут же подскочил парикмахер – судя по торчащим из нагрудного кармана ножницам и расческе. Диалога между цирюльником и клиентом Дронова не слышала, но видела, как толстяк, прикрывая ладонями макушку, мотал головой. Потом в руках брадобрея неведомым образом появилась миска, при виде которой мужчина с неожиданной для человека его комплекции прытью вскочил на ноги и замахал руками.
Расстроенный цирюльник нехотя поплелся в противоположный угол зала и плюхнул миску на стоящий рядом с дроновской кушеткой столик. Татьяна скосила глаза. Похоже на разведенную хну. Потянула носом воздух. Точно – хна! Все понятно. Брадобрей предложил клиенту местную экзотику: побрить голову налысо, а бороду покрасить в рыжий цвет – но тот категорически отказался.
Дронова допивала вторую чашку чая, когда в холл влетела знакомая брюнетка. Взяв за руку, она стащила Таню с кушетки и повела ее в массажную кабинку. Там велела лечь на живот, опустить лицо в проделанную в изголовье массажного стола дырку и ждать.
Комнатку освещал только крошечный ночничок под бордовым абажуром. Массажист просочился в кабинку беззвучно. Услышав приветствие, сказанное по-русски глубоким баритоном, Дронова вздрогнула и хотела ответить, вытащив физиономию из дырки, но мягкая ладонь властно надавила ей на затылок. С замком дроновского лифчика профессионал справился еще ловчее, чем кореянка. Выдернув бюстгальтер из-под Таниной груди, Дурдемир положил его рядом с правым ухом клиентки. Дронову обдало жаром, уши у нее запылали, а обладатель баритона, обильно полив широкую Танину спину маслом, приступил к делу: беспощадно мял и скатывал в валики целлюлит, гнал волну сначала от шеи к ягодицам, а потом обратно. Закончив со спиной, принялся за внутреннюю сторону бедер. Раскинув ноги клиентки на ширину плеч, Дурдемир то и дело врезался ребром ладони в промежность. Тане стало нестерпимо стыдно и страшно: а вдруг этот умелец доведет ее до оргазма, и она взвоет, как сирена, на весь центр здоровья?